DataLife Engine > Книги > Духовный кризис западной цивилизации и процесс глобализации

Духовный кризис западной цивилизации и процесс глобализации

Международное христианско-демократическое движение. Теория и практикаК предыдущей главеПоследний круг проблем, создающий серьезные трудности для развития международного христианско-демократического движения, его будущего, связан с углублением духовного кризиса западной цивилизации и ускорением процесса глобализации, в котором первую скрипку играют не христиане. Почему мы видим серьезную опасность в духовном кризисе? Да потому, что он напрямую связан с духовной и нравственной деградацией как отдельно взятого человека, так и западного общества в целом, ведет их к разложению и, в конечном итоге, может привести к гибели. Этого кризиса не было и не могло быть в Средние века, когда главным принципом или главной истиной (ценностью) был Бог. «Все важные разделы культуры средневековья выражали этот фундаментальный принцип или ценность, как он формулируется в христианском Credo..., — справедливо писал П.Сорокин. — Господствующие нравы и обычаи, образ жизни, мышления подчеркивали свое единство с Богом как единственную и высшую цель, а также свое отрицательное или безразличное отношение к чувственному миру, его богатству, радостям и ценностям. Чувственный мир рассматривался только как временное “прибежище человека”, в котором христианин всего лишь странник, стремящийся достичь вечной обители Бога и ищущий путь, как сделать себя достойным того, чтобы войти туда» [1]. Человек понимался как личность, с одной стороны, тесно связанная с Богом, а с другой — как часть природы. Такой тип культуры Сорокин назвал «идеациональной».В конце XII в. появился «зародыш нового — совершенно отличного — основного принципа, заключавшегося в том, что объективная реальность и ее смысл чувственны… Этот медленно приобретающий вес новый принцип столкнулся с приходящим в упадок принципом идеациональной культуры, и их слияние в органичное целое создало совершенно новую культуру в XIII—XIV столетиях. Его основной посылкой было то, что объективная реальность частично сверхчувственна и частично чувственна; она охватывает сверхчувственный и сверхрациональный аспекты, плюс рациональный и, наконец, сенсорный аспекты, образуя собой единство этого бесконечного многообразия» [2]. Эту культурную систему, основанную на синтезе сверхчувственного и чувственного, Сорокин назвал «идеалистической».Но исторический процесс на этом не закончился. «Идеациональная культура средних веков продолжала приходить в упадок, в то время как культура, основанная на признании того, что объективная реальность и смысл ее сенсорны, продолжала наращивать темп в последующих столетиях. Начиная приблизительно с XVI века… возникла современная форма нашей культуры — культуры сенсорной, эмпирической, светской и «соответствующей этому миру» [3] Культуру, основанную на сенсорности объективной действительности и ее смысла, Сорокин назвал «чувственной».В чувственной культуре, т.е. культуре Нового времени, Ж. Маритен, в свою очередь, выделяет три взаимосвязанных аспекта, или момента, хронологически следующих друг за другом, но и сосуществующих одновременно. Первый период (XVI—XVII вв.) — классический — представляет собой «низвержение порядка целей». «Вместо того чтобы культура ориентировалась в своем благе, которое есть благо земное, по направлению к вечной жизни, она ищет высшую цель в себе самой, и эта цель — власть человека над материей. Бог становится гарантом этого владения» [4]. Второй период (XVIII—XIX вв.) — буржуазный — «подобен демиургическому империализму в его отношении к материальным силам.Не понимая того, что усилие по совершенствованию природы человека через процесс, сам по себе соответствующий глубинным требованиям таковой, путем внутреннего совершенствования определенной мудрости познания и жизни, должно всегда быть ее главным усилием, культура обращается прежде всего к подавлению внешней природы и управлению ею при помощи технического прогресса, — благого самого по себе, но переведенного в ряд первозадач, и от него с помощью физико-математической науки ожидают создания материального мира, где человек обретет, согласно обещанию Декарта, совершенное счастье. Бог становится идеей» [5]. Третий период (ХХ в.) — революционный — состоит «в прогрессивном вытеснении человеческого начала материей. Для того чтобы управлять природой, отвлекаясь от ее основных существенных законов, человек вынужден в реальности все более и более подчинять свой интеллект и свою жизнь не человеческой, а технической необходимости и материальной энергии, которую он приводит в действие, так что она заполняет сам человеческий мир. Бог умирает, материализованный человек думает, что он не может быть человеком или сверхчеловеком, если Бог не перестанет быть Богом» [6].В сегодняшней победе чувственной культуры основная вина лежит на историческом христианстве. В свое время В.С.Соловьев справедливо говорил, что неверующие гуманисты Нового времени лучше осуществляли христианство, чем верующие христиане, которые ничего не сделали тогда для улучшения человеческого общества; неверующие гуманисты пытались создать общество более человечное и свободное, верующие же христиане им противодействовали, защищая и охраняя общество, основанное на насилии и порабощении; в прошлом христианстве не было достаточной активности человека, особенно в православии, и человек часто был подавлен своим положением. Современное «воинствующее безбожие, — писал Н.А.Бердяев, — есть расплата за рабьи идеи о Боге, за приспособление исторического христианства к господствующим силам... В истории христианства постоянно воздавалось Божье кесарю, это совершалось всякий раз, когда в духовной жизни утверждался принцип авторитета и власти, когда совершалось принуждение и насилие» [7].Маритен также подверг критике Католическую Церковь за то, что она не только не возглавила прогрессивные преобразования, но и активно противодействовала им. Претворить в жизнь эти преобразования «было дано не приверженцам правоверности католического догмата, а рационалистам, провозгласившим во Франции права человека и гражданина, пуританам, нанесшим последний удар по рабству в Америке, безбожным коммунистам, отменившим в России абсолютизм частной прибыли, хотя этот последний процесс был бы менее испорчен силой греха и вызвал бы меньше несчастий, если бы был совершен христианами» [8]. Именно в этом Маритен усматривал главную причину падения роли и значения церкви в современном мире.В том же духе высказывался Мунье, связывая обесценивание современного христианства со многими пережитками прошлого:1) теократическим мышлением, издавна стремившемся обуздать человеческое сознание с помощью государства; 2) сентиментальным консерватизмом, соединившим судьбу религиозной веры с исчерпавшими себя политическими режимами; 3) жесткой логикой «денежного мешка», которая повелевает тем, чему должна была бы служить. «Христианство не преуспело в деле установления тесных связей с современным миром (развитие сознания и разума, науки и техники, рост самосознания трудящихся масс) в отличие от того, как оно преуспело в этом в средневековье... переживаемый христианством кризис означает не конец христианства как такового, а крах определенной формы христианства, мира, подточенного червями, который оборвал якорную цепь и сбился с курса, оставив позади себя борцов за новое христианство... Кризис христианства — это не только исторический кризис определенной его формы, но и наиболее глубокий кризис религиозных ценностей в мире людей белого цвета кожи. Философия Просвещения считала эти ценности искусственными и была убеждена в их скором исчезновении. Ориентированная научным энтузиазмом, она могла в течение некоторого времени поддерживать подобную иллюзию. Однако ХХ век со всей очевидностью показал, что там, где исчезли ценности христианства, их место заняли другие религиозные ценности: обожествление тела, коллектива, Рода, Вождя, Партии и т.п.» [9]. В победе чувственной культуры вина лежит на многих мыслителях: Н.Макиавелли, Н.Копернике, М.Лютере, Ф.Бэконе, Р.Декарте, Д.Дидро, К.Гельвеции, Ж.О. де Ламетри, Ж.Ж. Руссо, И.Канте, Г.В.Ф. Гегеле, О. Конте, Л. Фейербахе, Ч. Дарвине, К. Марксе, Ф. Ницше, Ч.С. Пирсе, З. Фрейде, Ж.П. Сартре, Ж. Бодрийяре и др., каждый из которых внес свою лепту в развитие духовного кризиса западной цивилизации, приобретшего отчетливые очертания в XIX в. (а, по утверждению Г.Зиммеля, — в XVIII в.). Нанесенный ими удар по религии и духовно-нравственным ценностям привел к тому, что «научное мировоззрение, объективно нейтральное и поддающееся проверке опытом, вскоре завоевало полное признание в образованной среде, потому что научная система представлений была приемлема для всех без изъятия, находясь поверх любых политических и религиозных барьеров» [10]. Иначе говоря, Запад, потеряв веру в Бога, обрел веру в науку и человека, правда, ненадолго.Передовые умы человечества весьма быстро обнаружили радикальные перемены в западной культуре Нового времени и начали бить в набат. К их числу, несомненно, принадлежит Э. Фромм, который сформулировал самый актуальный вопрос ХХ в.: «Иметь или быть?». Анализируя современное общество, Фромм открыл в нем две основные психологические посылки: 1) целью жизни человека является счастье, т.е. максимальное наслаждение, определяемое как удовлетворение любого желания или субъективной потребности (радикальный гедонизм); 2) эгоизм, себялюбие и алчность, которые с необходимостью порождает данная система, чтобы нормально функционировать, ведут к гармонии и миру. Подобное умонастроение, по мысли Фромма, возникает вследствие того, что экономическое поведение отделилось от этики и человеческих ценностей и стало восприниматься как абсолютно независимое от них. Экономическая система подчинила себе человека, провозгласив приоритет своего развития и процветания выражением неустранимого закона, наподобие законов природы.Вот почему сегодня развитие экономической системы в западных странах определяется не вопросом: «Что есть благо для человека?», а вопросом: «Что есть благо для развития системы?». Все, что служит благу системы или отдельно взятой крупной корпорации, считается благом и для людей. Система же предписывает человеку проявлять эгоизм, себялюбие, алчность, которые к тому же якобы исконно присущи природе человека. К следующей главе: Духовный кризис западной цивилизации и процесс глобализации (часть 2) Примечания: 1. Сорокин П. Кризис нашего времени / Человек. Цивилизация. Общество. С. 429—430 2. Сорокин П. Кризис нашего времени / Человек. Цивилизация. Общество. С. 430—431. 3. Там же. С. 431. 4. Маритен Ж. Интегральный гуманизм / Философ в мире. С. 74. 5. Маритен Ж. Интегральный гуманизм / Философ в мире. С. 74. 6. Там же. 7. Бердяев Н.А. Русская идея. М., 2000. С. 132, 148—149. 8. Maritain J. Christianisme et Democratie. P. 44. 9. Мунье Э. Персонализм. С. 139—140 10. Тарнас Р. История западного мышления. М., 1995. С. 263.



Вернуться назад