Почему нам нужна тема раскола?

Проблема раскола Украины уже не первый год будоражит умы украинцев и всех, кто проявляет интерес к этой стране. В последнее десятилетие тема разделение украинской государственности на Восток и Запад нашла место в многочисленных статьях, научных (и не только) работах по политологии. Но это все вторично, а первично – украинская политика и общественная жизнь, которая задает тонус и, так сказать, актуальность той или иной темы. Именно из-за специфики украинской политической борьбы дихотомия Запад-Восток выросла до тех размеров, которые существуют сейчас. Это не значит, что ее до этого не существовало, нет, но значения такого как сейчас она не имела.

Как известно «если звезды зажигают, то … ». И тут же напрашивается следующий вопрос: почему украинские политики обратились к темам, которые раскалывают украинское общество? Почему они героизируют Шухевича и Бандеру под заголовком «Пора рассказать правду про УПА», вместо того, чтобы обратиться к образу «неизвестного воина УПА»; почему борются за формальные права русского языка, который и так имеет все реальные права; зачем форсируют вступления Украины в НАТО, если большинство украинцев отрицательно относиться к этой затеи или делают вид, что «дружат с Россией» тогда, как даже замороченным на геополитике россиянам эта дружба не нужна в отличие от украинских ГТС и предприятий.

Конечно, они действуют так из-за своих соображений и, в принципе, делают все верно, ведь часть избирателей интересуют именно эти вопросы. То есть политики только улавливают плодотворный грунт в своем обществе, а потом начинают с ним работать. И, если до того как политики и СМИ обратили внимание общества на какую-то «проблему» она интересовала только часть этого общества, то теперь эта проблема будет «интересовать» куда большее число людей.

Самостоятельно же создать общественные или национальные различия весьма трудно. Это значит, что различие по линии Запад-Восток результат более долгого исторического периода развития Украины, нежели результат плодотворной или неплодотворной деятельности какого-то современного украинского политика и, в тоже время, результат постоянных спекуляций на эту тему.

Если обратиться к тому, что мы называем объективными отличиями, то они проходят по многим критериям. Основными из них является язык, УПА и внешнеполитические ориентации.

Наиболее важным и явным есть язык. Исторически сложилось, что значительное число украинцев переходило на русский, особенно это видно в процессе модернизации, когда русскоязычный город Центральной и Восточной Украины втягивал в себя украиноговорящих крестьян. Статусное значение русского было более высоко не только во времена Российской империи, но и во времена Советского Союза, также как и статусное значение города – выше статуса деревни. Исключение представляла только Западная Украина, где в городах было украино-польская борьба. Как следствие всех этих социальных и лингвистических противостояний – сегодня добрая часть украинцев говорит по-русски лучше, чем по-украински.

Двуязычие украинцев принято рассматривать весьма грубо: Запад – украиноязычный, Восток – русскоязычный. Хотя, начертить линию лингвистического раскола весьма трудно, да и фактор владения двумя языками тоже нужно учитывать.

Все это могло быть не так заметно, если бы не политизация вопроса. Отчасти это произошло из-за помпезных, но бумажных компаний по «украинизации», отчасти из-за ответных действия по «борьбе за права русского языка», и все, безусловно, или по глупости, или с прицелом на следующие выборы. Еще в далеком 1994 году мудрый Л.Кучма пообещал русский язык, чем и начал компанию «развода» электората на тему великого и могучего. Вообще-то, тема русского языка весьма благодатное поле для обещаний и их не выполнений. Обещать можно, ибо поверят, выполнять не нужно, ибо в следующий раз точно не изберут. В связи с этим, и учитываю рекордно короткую коллективную память украинцев, решать проблему языка, если такова и есть, никто не будет, так как не выгодно: сложно будет найти другую «гуманитарную проблему», которая приносила бы такие политические дивиденды. Одним словом, пока в Украине будут в моде выборы – проблема языка (не важно, какого) будет оставаться их частью. Это, ясно, может рано или поздно всем надоесть, хотя, скорее всего выборы выйдут из моды раньше.

Второй проблемой является УПА. Думаю, вся проблема УПА в том, что когда-то она не смогла добиться своей цели – независимости Украины. Как ни странно, независимость стала не столько результатом упорной и систематической борьбы, сколь далеким ее последствием, что делает саму независимость более похожей на счастливый случай истории, сомнительно связанный с деятельностью армии без государства. Вспомним, что последним собирателем украинских земель был Н.Хрущев, после него мы не только ничего не прибавили, но и потеряли: шельф в районе Чорного моря при Ющенко, атомное оружие при Кравчуке, уран при Януковиче.

И так, кроме не достижения основной цели, а также советских и немецких войск, вшей, болезней, тюрем, недоедания и остальных тягот партизанской жизни в УПА проблем не было. Все остальное это не проблема УПА, а проблемы современного украинского общества. Как бы там не было, вокруг УПА не прекращаются споры, дискуссии, конференции, а иногда доходит и до откровенного мордобоя. Такой ажиотаж притягивает к себе и украинских политиков, которые или хотят «рассказать правду о героизме УПА» или «рассказать правду о «героизме» пособников фашистов». Как видите, в Украине политики создают настолько много правды про УПА, что вряд ли вы найдете более-менее стоящую «брехню» об этом весьма интересном явлении украинской и мировой истории. Поэтому сложно придумать нелепее вопрос, чем: «Вы положительно или отрицательно относитесь к ОУН, УПА, Бандере или Шухевичу?

Долгое время в Советском Союзе к УПА был однозначный официальный подход – предатели. Был и не официальный подход – герои национально-освободительной борьбы. Сейчас эти два подхода уравнялись и стали важным элементом политики. Именно в пространстве интерпретации знака (позитив/негатив) идет война вокруг мертвой повстанческой армии. Борются, само собой, за молодежь, то есть за будущее. У нас все как у Оруэлла: «прошлое не просто меняется, оно меняется непрерывно». Я не думаю, что в этой войне интерпретаций кто-то победит. Ни у одной стороны нет таких весомых аргументов как НКВД, ГУЛАГ, КГБ, танк Т-34 или других внятных и понятных для каждого украинца аббревиатур с целым набором позитивного ассоциативного ряда (да, в этом вопросе отметилось СБУ, но лишь как захудалый от недофинансирования филиал Института истории Украины). И самое главное - побеждать никто не хочет, ведь цель не история или единомыслие, цель - власть и деньги.

Наверное, только тогда, когда история о УПА перекочует в 7 класс, наши потомки будут относиться к ней также как и историю об убийстве одних киевских князей другими киевскими князями – инфантильно и безразлично. Хорошо это или плохо я не знаю, но пока «бандеровская Украина» нужна нашим политикам и соседям, от этого образа никуда не денешься.

Вопрос по НАТО и России, похоже, овеян еще большим мифотворчеством, чем бандеровщина или статус русского. Наверное, дает о себе знать деятельность подконтрольных Москве СМИ в Украине, гранты из Европы и США в поддержку интеграции в НАТО для «независимых общественных организаций» и все остальные модификации мирового зла.

Вообще, тема внешнеполитического выбора Украины между Западом и Востоком стара как мир. Еще такие деятели как Драгоманов, Липинский, Донцов (если не вспоминать батька Хмеля и Ивана Мазепу) загружали свой высокоайкюшный мозг этой дилеммой – все они понимали, что это – «дамоклов меч над Украиной». К каким результатам они приходили не важно.

Удивительно, но большинство украинцев и теперь продолжают искренне верить в то, что нам обязательно нужно выбрать, определиться, пристать к кому-то берегу. Это напоминает начало Первой мировой, когда многие верили, что им нужно или «развалить тюрьму народов» в составе армии империи Габсбургов или «выполнить долг граждан Российской империи» в составе армии империи Романовых. Ленин перед войной писал, что «французы используют русских дураков», а Грушевский должен был написать: «Все используют украинских дураков».
Но это было давно, а как теперь выбрать между американской кока-колой и русской икрой, если поколение ГМО забыло все тяжести тотальной мобилизации? Слава Богу, большинство из нас любит доллары больше, чем гривны, а российский газ – больше, чем уголь Донбасса, и только для некоторых наших сограждан мы или продолжение России, или неотъемлемая часть Европейской цивилизации. Это вселяет надежду на то, что мы сможем научиться получать прибыль от своих потенциальных проблем.

Таким образом, отказ от темы раскола Украины вряд ли заставит политиков придумывать более интересные для масс развлечения. Дело в том, что придумать что-то новое они не смогут, а это значит, что основными темами их дискуссий будут: борьба с терроризмом, права гомосексуалистов и лесбиянок, свободное обращение легких наркотиков и все это под соус постоянного желания что-то «реформировать». А ведь старик С. Хантингтон предупреждал: революции в истории редки, реформы – еще более редки.

Поэтому, несмотря на то, что с каждыми заседанием в стенах Верховного Совета карнавала и пиротехники все больше, это все же лучше, чем грандиозное шоу гомосексуалистов на их гей-парадах. Конечно, последние выглядят веселее, но есть надежда, что наши народные избранники смогут и здесь подтянуться до высоких европейских стандартов.

ХДСМ