Местные выборы: казалось бы, политики должны ринуться в свое село, полюбить свою «маленькую родину» или хотя бы поинтересоваться вашими проблемами. Не надейтесь, вам будет предложен стандартный набор «государственный язык – продажа земли - НАТО». Для поиска «объективной истины» на уровне сельсовета.

Традицию высокопарно объяснять источники местных проблем заложили в свое время «левые» силы: разного рода «коммунистические», «социалистические», «народные» партии. Мораторий на куплю-продажу земли сельскохозяйственного назначения как единственно возможный метод защиты народных интересов длительное время продвигал Александр Мороз. До совершенства эту идею впоследствии довел Владимир Литвин во время избирательной кампании «Народной партии» с памятным лозунгом: «Землю и душу не продают!» Казалось бы, как увязать всю эту теорию с интересами каждой конкретной территориальной общины? Да очень простой политтехнологической анналогией: «Мы такие честные и порядочные в решении принципиальных вопросов, что уж в решении местных проблем на нас точно можно будет положиться».

Сегодня «сильные украинцы» Сергей Тигипко, вдохновленные духом либерализма, уже совершенно точно знают, как возродить АПК. «Приоритетной задачей в развитии сельскохозяйственной отрасли является завершение земельной реформы с введением процедуры купли-продажи земли» с ходу заявил «руководитель экспертной комиссии по вопросам агропромышленного комплекса партии «Сильная Украина» Владислав Атрошенко. Именно такое длинное название должности (как в Политбюро) предъявлено нам для обоснования солидности утверждения. Дальше, как обычно, следует поиск «врагов народа»: «У нас сложился огромный теневой рынок земли и целый класс людей, которые на этом рынке наживаются. Многие главы местных советов сколотили состояния, работая в связке с земельными спекулянтами. Навести в этом хозяйстве порядок можно только при наличии волевых решений государственной власти и с появлением ответственных, честных руководителей на местах, которые будут работать на развитие государства». Вот так – ни слова о том, почему же эти в недавнем прошлом порядочные люди, избранные председателями сельсоветов, поголовно стали земельными спекулянтами, и что же сделать, чтобы новые «сильные» люди, придя на их место не занялись тем же самым.

Интересно, что за последнее время мы неоднократно обращались к реальным обладателям «латифундий» с просьбой рассказать о том, как им видится сегодняшняя ситуация на селе. При этом никто из «олигархов» не бросился объяснять «прописные истины», а наоборот, зачастую сбивался на вполне приземленные проблемы области, района, сельсовета, где у него «произрастает сельхозпродукция». Никто из них даже не надеется, что частная собственность на землю в корне изменит положение.

Изначально, в ходе лавинообразного разгосударствления земли мы фактически разрушили крупнотоварное сельскохозяйственное производство, разодрав сертификатами коллективное хозяйство на имущественные и земельные клочки. Вместо реального собственника родился арендодатель, сдающий свой надел за мизерную плату. Причем 70% нынешних арендаторов — бывшие председатели и ведущие специалисты хозяйств, которым достались лучшая земля и рабочая техника. Причем все это досталось не за счет трудового упорства, а потому что государство списало долги колхозов за счет средств бюджета. Из арендодателей 15% владельцев паев - пенсионеры-одиночки, которым некому передать земельные участки в наследство. Еще - 30% граждан, которые унаследовали землю, но видят свое будущее только в городах. Еще 4,8 млн. гектаров земельных участков (паев) на сегодня вообще никем не используются, хотя имеют своих законных владельцев. И государство ничего не делает, чтобы лишить таких владельцев их собственности, а для земли найти эффективных хозяев.

Примечательно, что в свое время земельная реформа Столыпина была направлена против патриархальной русской общины с ее круговой порукой и массой бездельников - на создание класса экономически свободных крестьян-производителей. Однако при этом он не распускал базовую общину, а давал возможность экономически самостоятельным и способным людям выделиться из нее и основать самостоятельное хозяйство. Немногие сейчас помнят, что первоначальная задумка отечественной земельной реформы начиналась практически так же: указом президента (1999) предполагалась выдача государственных актов на землю лишь всем желающим собственникам земельных сертификатов. Однако в дальнейшем подобный процесс в административном порядке был определен как единственно приоритетный.

К настоящему времени мы практически смирились, что частная собственность на сельскохозяйственную землю у нас в полном объеме когда-нибудь будет. Даже представители «левых партий», считавшие мораторий на куплю-продажу земли последним оплотом социализма, уже практически не возражают. Однако это не основа для того, чтобы решать местные проблемы политическими лозунгами. Долг уважающего себя «сильного либерала» – разговаривать о необходимых чертах цивилизованного рынка земли: ограничение на размер земельных наделов, экономически обоснованная оценка земли и такой же экономически обоснованный земельный налог, чтобы землю выгодно было содержать лишь прямому производителю. А не только о том, как «привлечь ресурсы», «заложить», «продать», «обменять».

Несмотря на либерализм, во всем цивилизованном мире в области земельной политики предпочтение отдается трудовому земледелию (в нашем понимании - фермерству): владеет землей тот, кто на ней живет, тот, кто на ней работает вместе с семьей. Не так проста и система наследования земли. Она организована таким образом, чтобы не происходил процесс чрезмерной концентрации. На это же ориентирован и механизм продажи. Основная проблема земельного рынка развитых стран - противодействие латифундиям (неограниченной скупке земли). Между прочим, в большинстве стран (Нидерланды, Китай, Израиль, Франция) проблема решается через экономический приоритет операций по долгосрочной аренде земли перед операциями ее купли-продажи (стоимость аренды земли у государства на несколько порядков ниже стоимости ее покупки). Аргументами за ограничение собственности являются проблемы социальной справедливости и невозможность эффективного управления большим участком земли.

Аналогично развитым западным странам, Украина фактически идет по пути запрета владения землей для нерезидентов. Однако в Украине запреты подобного рода почему-то очень легко преодолеваются через создание подставных компаний-резидентов.

Если же вспомнить о местных выборах, и вернуться к функциям местных советов, то логично упомянуть о том, что действующий закон об аренде земли является неэффективным, поскольку в нем не заложена процедура, по которой землевладелец или местные органы власти вправе контролировать использование земли добропорядочно и по назначению.

В законодательстве Украины вроде введен институт преимущественного права купли земельных участков для граждан, постоянно проживающих на данной территории и органов местного самоуправления, а механизма реализации подобного преимущественного права нет. Хотя роль регулятора должна быть возложена на территориальную общину. Вот в Германии, местная община мониторит каждый акт купли-продажи земли в пределах своей территории и вправе вклиниться в процесс и выкупить участок для своих нужд, если посчитает это целесообразным.

Наконец, стоит вспомнить о том, что если в селе после полнейшей частной собственности на землю наблюдается полная анархия, государству так или иначе придется создавать в нем либо государственное, либо территориально-коммунальное предприятие, которое будет хотя бы поддерживать землю в надлежащем состоянии и налаживать инфраструктуру.

Поэтому говорить лозунгами о том, что частная собственность на землю сразу и кардинально повлияет на перспективы сельского хозяйства – преждевременно. Единственной силой, которая может способствовать инвестиционному развитию экономики, является сила конкуренции. Закон должен быть для всех один - закон сельскохозяйственного рынка. Сейчас ему мешают «продажные спекулянты» в сельсоветах, алчные сотрудники в органах сертификации, монополисты на перерабатывающих предприятиях, «лица кавказской национальности» на рынках. Понятно, что согласно политтехнологической установке с «продажными сельсоветами» в этой избирательной кампании мы уж точно разберемся. Но что силой делать дальше? Реприватизировать перерабатываюшие предприятия, диктующие монопольные цены? Переизбрать «лиц кавказской национальности» на рынках?