Украинский Фундаментализм

К предыдущему разделу: Прощай, интеллигенция!

Они говорили о намерении создать со-временное государство, а создали нечто ублюдочное…
А. Грамши

Здоровье любого организма, зависит, прежде всего, от здоровья его управляющего органа – головы. Когда восемь лет назад Украина обрела независимость, к власти пришла бывшая провинциальная элита, всю жизнь остро переживавшая свою второсортность. Став в одночасье ‘’цветом нации’’, эти люди, создали, как сказал бы Антонио Грамши, «нечто ублюдочное». Его восьмидесятилетней давности характеристика итальянских либералов, убийственно точна относительно либералов украинских. ”Они говорили о намерении создать современное государство, а создали нечто ублюдочное; они стремились создать энергичный и многочисленный руководящий класс и потерпели неудачу; они предполагали включить народ в систему государства – и это не получилось’’.

Такому государству, по словам Грамши, присущ комплекс неполноценности, определяющий внешнюю политику, узкий и местный характер народных волнений, мизерность и трусливость правящего класса. Сказано давно и о другой стране, но как все это нам знакомо.

Не способная созидать самостоятельно, ‘’элита’’ купилась на красочную витрину западного либерализма. Не учитывая, однако, того, что эта модель может существовать лишь в условиях высокого экономического и культурного подъема страны. Более того, исповедуемый ими либерализм оказался не первой свежести. По признанию одного из самих либералов - Н. Томенко, либерализм в Украине развивается на основе энциклопедических трудов начала и середины века, давно и безнадежно устаревших.

Что в результате? Экономический аппарат Украины был вырван из работавшей в полувоенном режиме союзной экономики, дезорганизован диким рынком, потерял равновесие и движущий импульс. А вместе с ним потеряло равновесие и все украинское государство. Продолжая аналогию с Италией 20-х гг., государство атрофировалось, ибо атрофировался его аппарат промышленного и сельскохозяйственного производства, который и составляет сущность политического государства.

Дезорганизация произошла на всех уровнях. Единственный шанс падающего государства - это опора на общество. На Западе, за видимостью идейной вседозволенности, на деле скрывается крепкое согласие по основным базовым ценностям. Если государство начинает шататься, наружу тотчас выступает прочная структура гражданского общества. Государство лишь передовая траншея, позади которой прочная цепь крепостей и казематов. Однако украинское общество само разбито вдребезги. Отказ от социализма, огульное очернение прошлого вызвали в нем разочарование и растерянность, а экономический кризис только ускорил негативные процессы, зародившиеся еще при старой системе.

Вброшенный в эту почву либерализм привел к тому, что «управленческие верхи почувствовали себя свободными от всяких обязательств перед низами под предлогом устарелости принципов государственного патернализма и социального опекунства. Низы, в свою очередь, чувствуют себя свободными от любого гражданского долга под предлогом «безусловного торжества частных интересов», а так же ссылаясь на коррумпированность и некомпетентность верхов.

Страна в тупике. Атрофированное государство потеряло рычаги воздействия на общество. Неорганизованное общество, не имеет внутри себя силы, способной воздействовать на государство. Паралич охватил Украину во всех своих проявлениях. Любые попытки реформ сверху заканчиваются лишь разрастанием бюрократической машины. По какой бы системе не проводились выборы, они все равно не оправдывают надежд общества.

Украина напоминает пешехода без головы. Хотелось бы назвать его всадником, да только лошадь – запас прочности, созданный при СССР, уже съеден ненасытной головой. Тяжелая, она давит на истощенное народное тело, пока то не рухнет, чтобы безродным колобком покатиться в ту сторону, где находятся ее банковские счета. Зачем? Чтобы стать «козлами отпущения» на антикоррупционных процессах?

Государство сегодня выступает не как орудие власти, а как власть сама по себе. Власть не находится в классовых или личных руках. Чиновники не класс, а порождение уродливой бюрократической машины. Когда-то они ее создали, теперь она начала самовоспроизводство.

К проблеме нельзя подходить со старыми мерками. Иначе получится то, что и получается. Левые видят в ре-жиме власть буржуазии. Правые – власть замаскировавшихся коммунистов. Русскоязычные – власть «бандеровцев», а сами «баендеровцы» – власть антидержавников. На самом деле, есть общество, включающее в себя и левых и правых, «москалей» и «бандеровцев». И есть «нечто ублюдочное» – либеральное государство. Пока это не будет осознано самим обществом, его основными политическими силами, оно (общество) будет разрушаться ублюдочной государственной машиной. Сама она тоже разрушится вместе с обществом, но кому от этого будет легче?

В этом свете, все самые правильные слова об укреплении государственности и демократии абсолютно извращаются. Есть противостояние общества и государства, обладающего всеми признаками демократии. Пусть несовершенной, полукриминальной, но демократии. Звучит несуразно, но получается, что укрепление демократии (власти народа) грозит этому самому народу гибелью.

В диалектике идей, прямое продолжение либерализма – это анархия. Общество стремительно люмпенизируется за счет тех, кого либералы поспешили провозгласить своей опорой – представителей мелкого бизнеса. Кто эти люди? Это не только те, кто занялся бизнесом добровольно, но и бывшие инженеры, рабочие, интеллигенты-бюджетники, а ныне челноки, мелкие уличные торговцы и т.д. Оказавшись по вине государства на улице, выживая без его помощи и даже вопреки ему, они вполне справедливо не считают себя чем-то ему обязанными. На рынках уже были случаи, когда толпа избивала налоговых инспекторов. Этот слой, отрицая вмешательство государства, в перспективе, может прийти к отрицанию самого государства.

Необходимо зрить в корень. Уже в преамбуле Основного Закона Украины – Конституции, ясно расписаны и расставлены по местам ее приоритеты. Прежде всего, это «обеспечение прав и свобод человека», которое записано первым. Потом идет «укрепление гражданского согласия на земле Украины» и лишь на третье место поставлено стремление «развивать и укреплять демократическую, социальную и правовую державу». Конституция вполне совпадает в своих приоритетах с либерализмом, который декларирует приоритет прав личности, являющейся высшей ценностью в сравнении с коллективом, обществом и государством, и священность и неприкосновенность частной собственности. (Неприкосновенность частной собственности зафиксирована в статье 41).

Все это красиво и логично смотрится в конституциях стран с глубокими правовыми традициями и развитыми институтами демократии. Для нас же стоит разобраться с реальностью такой декларации. Разве могут быть обеспечены «права и свободы человека» вне построенного прежде «демократического правового государства»? И дальше: можно ли построить такое государство, если в обществе не достигнуто предварительно «гражданское согласие»?

Попытка идти от «прав личности» через «гражданское согласие» к «демократическому государству» изначально обречена на провал. Постсоветское либеральное общество не способно самоорганизоваться в гражданское общество западного типа. Общество рассыпалось на атомы. Разрушив разом государственно-партийную вертикаль, теперь трудно надеяться на самосоздание в Украине такого общества из аморфной совокупности людей-атомов и элитарных кланов, не имеющих между собой ни вертикальной, ни, главное, горизонтальной связи.

Общество Запада построено по партийному и корпоративному групповому признаку. Но общественную жизнь в Украине всегда определяли интересы большего масштаба, чем узкогрупповые партийно-корпоративные цели. Наше личное начало, воспитанное на принципе «коллективного спасения» - сначала православием, а позже коммунистической этикой, если и чувствует себя частью чего-то, то частью всего общества, а не его отдельной группы. Только в этих широких границах, украинское личное начало, способно созидать и развиваться. Поэтому, и не запускается у нас партийно-групповая схема.

Мы организм, а не машина. Любая партия или другая организованная группа западного общества имеет базой общие экономические интересы. Общество Запада устроено на экономических технологиях, а наше – на социальных. Наш человек способен, если надо, броситься на амбразуру, но не умеет он мечтать с калькулятором в руках. Великую украинскую мечту нельзя записать бухгалтерскими терминами в книгу учета и расхода.

К следующему разделу: «Коллективный», и просто украинец