Украинский Фундаментализм

К предыдущему разделу: Социализм и Национализм: Два крыла одной птицы

Странным является желание быть ферзем в шахматной партии, когда необходимо быть игроком.
Д. Корчинский

Геополитика - дисциплина сегодня столь модная, что избежать ее просто не представляется возможным. Тем более что в судьбе Украины она действительно играет важнейшую, быть может, самую важную роль. В том, кстати, и трагизм, что не мы играем в геополитику, а она играет нашей судьбой.

Бытует мнение, что Украина обладает выгодным стратегическим расположением. Стратегическим – это да, но выгодным? Украина, согласно Збигневу Бжезинскому, является важнейшей геополитической осью Евразии. Но помимо стратегического географического положения, геополитические оси – это еще и «государства, чья важность происходит не из их силы и мотивации, а скорее из уязвимого расположения…». Какая выгода в уязвимости? Что выгодного в том, что в «братской» России, геополитику в военных академиях, изучают по учебнику, изданному при содействии самого российского Генштаба, где говорится: «…факт существования «суверенной Украины» является на геополитическом уровне объявлением России геополитической войны»?

На шахматной доске геополитики, Украина - важная фигура, но ни как не «геостратегический игрок». Роль ферзя не гарантирует ничего, кроме постоянного нахождения под прицелом. В большой игре, ферзь легко становится разменной фигурой. Пока Украина сама не станет игроком, анализировать ее политику нет смысла. Это все равно что искать мотивы куклы-марионетки в ее действиях. От себя мы можем добавить только окраску абсолютной абсурдности в том или ином случае. Чего стоит только ориентация на Польшу – глухую провинцию Европы, политику которой Черчилль сравнивал с «жадностью гиены», и с которой у нас старые исторические счеты.

Проблема превращения в геостратегического игрока упирается во все тот же проклятый вопрос: «Кто мы?» До его решения, география – важнейший компонент геополитики, уходит на третий план. То, что без контроля над Украиной невозможно полноценно контролировать ни Черное море, ни Кавказ, ни Балканы, ни, самое главное, Восточно-Европейскую равнину – «heartland», сердце Евразии – не значит для нас ничего. Все равно, контролируем не мы.

Сегодня еще спорят, что именно означает термин «геополитика», но для нас здесь вопросов быть не может. Украинcкий фундаментализм понимает геополитику так, как видел ее сам изобретатель этого термина Р. Челлен: «Это - наука о Государстве как географическом организме, воплощенном в пространстве». Государство, кроме всего прочего – это географическая проекция «коллективного украинца», одна из форм его жизнедеятельности.

Понемногу, списывается в утиль и подход, связанный с теорией «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона. Столкновение цивилизаций – этап пройденный. «Холодная война» – это и была война цивилизаций. Евро-советской, приватизировавшей идеологию социализма, и евро-атлантической, вооруженной либеральным капитализмом. СССР был, прежде всего, цивилизацией. Признак цивилизации - историческая и, особенно, культурная общность. «Советской нации» никогда не было, но отрицать существование советской культуры и истории – абсурд. Советская культура - главный символ советской цивилизации. Идеологический, и даже этнический фактор, не значил ничего – вспомните поведение наших социалистических «братьев-славян».

Этот подход лишь тем и близок украинизму, что его основание - культурно-исторический признак. Посмотрите на географические границы предлагаемых Хантингтоном «цивилизаций». Китайская, японская, индийская и русско-православная цивилизации лишь кое-где слегка выходят за границы одноименных государств. Что же касается западной цивилизации, то Западная Европа всегда ощущала себя чем-то единым, а Америка, в том числе и Латинская, это ее продолжение. Но и здесь есть база в виде одного государства. Исламская и африканская, похоже, вообще не смогут оформиться, ибо там такого базового государства нет.

Главными персонажами геополитики являются «коллективные индивиды», взявшие на вооружение «цивилизационную» риторику и методологию. Единственный смысл теории «столкновения цивилизаций» в том, что она сбивает с толку молодые поднимающиеся нации.

Всю жизнь, Украина пыталась сделать мучительный выбор, разрываясь между тягой к Европе и близостью к России. Невозможность сделать выбор, рвала нас на части, и выбор делали за нас. Хотя по здравому размышлению, задача эта бессмысленная и противоестественная. Мы есть именно «украинцы». Если бы мы были европейцами или евразийцами, то мы и ощущали бы себя соответственно.

Опасно глупой, является идея Украины - «моста между цивилизациями». Мост в результате, оказывается разводным. Что мы и видим, как противоестественный конфликт между Восточной и Западной Украиной.

Лишь осознав себя «самих по себе», а не как часть чего-то, можно увидеть не только отличие от других, но и сходство. Определить, кто брат родной нам, кто двоюродный. Отследить свои корни. Сегодня, незаметно для нас, начинается война нового поколения – война за культурные, духовные, исторические корни украинского народа. Война за «киевское наследство».

Москва всегда пыталась представить себя естественным и единственным продолжением Киевской Руси. Украинцы же рисовались лишь ветвью от московского ствола. Это выгодно и полякам – людям, презирающим самих себя за свое славянское происхождение. Приятно будет сознавать, наверное, что есть кто-то еще более ущербный, чем ты. И только нам это невыгодно. «Пятая колона» в Украине, это не коммунисты, «агенты» несуществующего СССР, а те «национально-сознательные» идиоты, которые думая о европеизации, достигают лишь убогой полонизации. Или еще лучше – выдумывают нам в предки каких-нибудь «рутенов», и, лишь бы откреститься от родичей-«москалей», даром отдают им тысячелетнее наследие Киева.

В XVII веке украинская нация вовсе не «зародилась», а только приобрела свои современные черты. Очевидно, мы наследники альтернативного «русского проекта». В XIV – XV столетии, два русских государства, Московское княжество и Великое княжество Литовское, боролись за наследие Киевской Руси. Причем, по мнению Грушевского и других историков, Великое княжество Литовское, начало «собирание земли русской» раньше Москвы, и «сберегло традиции Киевской Руси в большей мере, чем Московия». Пусть не смущает название государства, которое, в самой российской дореволюционной историографии именовалось Русско-Литовским. Литовским в нем было только происхождение его правителей, которые, как пишет Грушевский, «принимали православную веру, местную культуру, язык, одним словом – становились украинскими или белорусскими князями, только из литовской династии». Украинцы и белорусы, составлявшие подавляющее население княжества, именовались «русинами» (в то время как собственно россияне – «московитами»). Государственный статус имели украинский язык (именовавшийся тогда «руским» и бывшим общим для обоих государств) и православие. Город Киев, даже будучи политической провинцией, оставался главным культурным центром, в том числе и для Московии.

Победила московская версия «русской идеи». Здесь не о том, хорошо это или плохо, но ведь не зря, наверное, писал великий русский философ Николай Бердяев: «Киевская Россия… была восприимчивее и свободнее, чем Московское царство, в удушливой атмосфере которого угасла даже святость…». Даже после своей победы, и в XVII веке, «Москва не была центром просвещения. Центр был в Киеве». Русский орел, как известно, имеет две головы. Одну, смотрящую на Восток, зовут Москва. Другую, обращенную к Западу, зовут Киев. Более сильная голова заклевала более умную и культурную. Русская целостность лишилась важного элемента. Не потому ли русским присуще ощущение какой-то ущербности, недоделанности? Нам, впрочем, важно следующее: существует Другой путь. Не западноевропейский, но и не московский. Путь от незамутненного киевского истока. Пусть спорят историки о правомерности приведенной версии, главное, что он вообще существует.

Вполне возможно, что наша миссия и не русская, а восточноевропейская – миссия объединения срединной Европы, с чем, в свое время, не справилась Австро-Венгрия. И если правда, что желто-голубой флаг лично сшила и передала украинским военным частям австрийская императрица, то это очень символично. Умирающая Австрия передала эстафету молодой Украине. В этом свете, наличие в Украине католического меньшинства уже не минус, фактор раскола, а плюс, важный инструмент достижения цели. Слабость обращается в силу. Здесь есть над чем подумать.

Пока мы не разберемся, «кто мы?», мы остаемся только наблюдателями большой геополитики. Однако с внутренней географией надо работать уже сегодня. Украина выглядит географическим пространством, простирающимся по широте. Взгляд скользит по карте от Карпат до Дона, спотыкаясь о трещину Днепра, раскалывающего ее на Запад и Восток. Даже прогноз погоды на ТВ ведется таким способом. Пора смотреть на Украину по вертикали. Днепр не линия раздела, а стержневая ось Украины от северного Киева до «наносной земли украинских рек» – Крыма. Понятие Южной Украины, имеющее смысл только как символ анархической нестабильности, необходимо стереть из сознания.

Посмотреть по-новому на карту Украины – это один из первых шагов к тому, что бы увидеть в истинном свете самих себя. Географическая карта – как зеркало. Большое начинается с малого.

К следующему разделу: Любить по-украински (немного лирики)