Государственно-правовой порядок
Международное христианско-демократическое движение. Теория и практика
К предыдущей главе: Этические нормы и методы психологического воздействия
Новым в либерализме послевоенного времени является открытие заново значения государства для хозяйства. Государство призвано вмешиваться в экономику «столь мало, насколько это возможно, и столь много, насколько это необходимо» для создания равных возможностей участникам рынка, внесения социальной справедливости в свободную игру сил на рынке, обеспечения «синтеза между свободным и социально обязательным общественным строем». Конкурентный порядок не может возникнуть сам по себе. Он может быть обеспечен только «сильным государством», которое должно быть «надпартийным», могущественным, стоять над борьбой хозяйственных субъектов и их интересов. Такая трактовка государства противоположна воззрению, согласно которому капитализму должна соответствовать слабая государственная власть.Только «сильное государство» может не допустить или ограничить власть монополий. Пороки промышленной революции, подвергнутые Марксом жесткой критике, объясняются ордолибералами как раз тем, что предприниматели добивались подобного властного положения на локальных рынках труда и затем злоупотребляли им. Отсюда они делали вывод о том, что «конкуренция — не дикое, а культурное “растение”, за которым нужно постоянно ухаживать. Социальные проблемы, обязанные своим возникновением власти, необходимо разрешать с помощью радикальных мер, воздействующих на “корневую систему”, т.е. направленных на ослабление властных позиций» [1].Основоположники теории социального рыночного хозяйства исходили из того, что рыночная экономика — это не естественным образом возникающая система «заданной гармонии», а, напротив, конструкция весьма хрупкая. Главная сила, противостоящая свободному рыночному хозяйству, — экономическая и политическая власть, сращивание бизнеса с властью. Поэтому защита рынка от власти является важнейшей целью. Именно в этом, по мнению Херрманна-Пиллата, заключается основная идея социального рыночного хозяйства. Вот почему под огонь критики ордолибералов попадает пагубное влияние властных позиций. «Важнейшее различие между современной абстрактной экономической теорией конкуренции и изначальной теорией социальной рыночной экономики состоит в том, что, согласно последней, в рыночной экономике вновь и вновь возникают силы, способствующие ограничению конкуренции. Другими словами, в условиях последовательно функционирующей рыночной экономики типа “laissez faire” каждый предприниматель стремится не к прибыли, а в первую очередь к монопольной (прибыли. — М.С.)…, которая в итоге превышает ту, которую он может получить в ходе свободной и равноправной конкурентной борьбы» [2].Поскольку конкурентную политику проводит государство, то возникает вторая ключевая проблема рыночной экономики: «Как воспрепятствовать тому, чтобы руководящие элиты не использовали свою власть для того, чтобы поставить конкуренцию на службу собственным интересам, и последовательно ориентировать государство на защиту и поощрение конкуренции в условиях рыночной экономики?». Исходя из теории социального рыночного хозяйства, наихудшим вариантом является тот, когда предприятия-монополисты тесно сотрудничают с государственной властью и вступают с нею в сговор, что еще больше укрепляет их положение на рынке и становится подчас глубинной причиной всех социальных зол.По сути дела, стоит задача «контролирования контролеров», контролирования бюрократии. Для ее решения теоретики социальной рыночной экономики предлагают четыре механизма:1) последовательное воплощение в жизнь принципов свободного мирового хозяйства: если обеспечено свободное движение людей, товаров и капитала через государственные границы, можно избежать сращивания экономической и политической властей; 2) приоритет права, которое должно ограничивать и упорядочивать действия государственных органов и экономических субъектов. При этом право нельзя легко поставить на службу индивидуальным властным интересам, если существуют независимый суд и прокуратура; 3) этические и мировоззренческие ориентиры, способствующие добровольному ограничению стремления к злоупотреблению властью. В конечном счете, они являются самой плодотворной почвой, на которой вырастает право; 4) контроль бюрократии парламентариями и гражданским обществом. Разумеется, указанные механизмы не дают стопроцентного результата, но позволяют добиться определенных успехов (отметим при этом, что панацеи от всех зол бюрократизма на сегодня нет; даже смертная казнь не является таковой).Для того чтобы преимущества экономических действий индивидов не вступали в противоречие с социальными целями и целями общего блага, а также со свободой других индивидов, теория социального рыночного хозяйства направляет рыночные процессы по пути, ограниченному правовым порядком. Этот порядок обеспечивает государство, роль которого проявляется в двух отношениях:1) дать внутреннюю легитимацию хозяйственно-рыночному порядку может только такое государство, которое выступает гарантом условий функционирования рыночной экономики и которое создает устойчивую валюту, обеспечивает возможность для настоящей конкуренции и стабилизирует экономический процесс; 2) на моральную легитимацию может претендовать только государство, проявляющее ответственный подход к решению таких общественных задач, которые не могут быть разрешены социально приемлемым способом через рынок и конкуренцию, как, например, защита социально слабых или сохранение природных основ жизни.Государство посредством активного вмешательства регулирует «чистую» рыночную экономику таким образом, что она становится социальным рыночным хозяйством [3]. Для достижения этой цели государство может сделать гораздо больше, устанавливая, оформляя и обеспечивая рамки порядка, чем если оно будет постоянно вмешиваться в работу предприятий, функционирование рынка и сферу личной ответственности предпринимателя, наемного работника или потребителя. Более того, вмешательство государства в хозяйственную жизнь самих предприятий недопустимо; за последними должна сохраняться полная свобода хозяйственной деятельности. Это положение весьма точно сформулировал Л.Эрхард: «Современное и сознающее свою ответственность государство просто не может себе позволить еще раз вернуться к роли “ночного сторожа”. Эта неверно понимаемая свобода как раз была тем, что привело в могилу свободу и свободный строй» [4]. Идейные конструкции «общества коллективной ответственности» или «государства благоденствия», с точки зрения ордолибералов, неприемлемы, равно как и прежнее либеральное понимание государства как «ночного сторожа», всего лишь охраняющего рынок. Рынок — не самоцель, а средство для достижения социальных целей, для преодоления классовых различий в обществе и максимального развития творческих сил народа. Свободная частная инициатива и конкуренция должны сочетаться с активной ролью государства в регулировании хозяйственной жизни. В одном из своих выступлений Эрхард, воспользовавшись примером игры в футбол, указал на роль государства как высшего арбитра, спортивного судьи. «Я считаю, — говорил он, — что, так же, как судья на футбольном поле не имеет права участвовать в игре, так и государство не должно принимать в ней участие. Существенной предпосылкой правильной, хорошей игры является то, что игроки следуют определенным, заранее установленным правилам. То, к чему я стремлюсь, проводя политику рыночного хозяйства, — это выработать порядок и правила этой игры» [5]. Государство, таким образом, с одной стороны, не должно вмешиваться в хозяйственную деятельность предприятий, не должно проводить в жизнь политику «laissez faire», а с другой — теоретики социального рыночного хозяйства оправдывают вмешательство государства в экономическую жизнь и значительно расширяют его сферу. Выдвигая требование устранения монополий, установления конкуренции и свободной игры экономических сил в хозяйстве, они подчеркивают, что только «сильное государство» может обеспечить действительно свободное хозяйство и что на место манчестерского laissez faire должен придти «либеральный интервенционизм».Государство, проводящее в жизнь теорию социального рыночного хозяйства, принципиально отличается от либерального и социалистического государств. Ибо в его задачу не входит непосредственное вмешательство в хозяйственную деятельность, во всяком случае, до тех пор, пока этого не потребует само хозяйство. Не вписывается в рамки социального рыночного хозяйства и деятельность государства в роли предпринимателя. Из этого положения вытекают «определенные последствия для хозяйства в том смысле, что оно не должно превращать государство в представителя своих интересов, — писал Эрхард. — Здесь необходимо придерживаться недвусмысленных принципов. Нельзя, с одной стороны, требовать от государства, чтобы оно не занималось хозяйственной деятельностью, а с другой стороны, когда это становится необходимым, — обращаться к государству с просьбой о помощи. Существуют своего рода разделение труда, разграничение сфер деятельности между предпринимательским хозяйством с центром тяжести в области производства и хозяйственно-политической деятельностью, являющейся задачей правительства» [6]. Социальное государство строится на следующем принципе: предприниматель так же, как рабочий и любой другой гражданин, должен быть свободен в области своей личной деятельности. Такое государство, исходя из принципа субсидиарности, непосредственно не издает приказы, но и не отказывается от вмешательства, во всяком случае тогда, когда оно осуществляется в формах парламентского закона.Теоретически эту проблему решил Ф.Бём, применивший понятие «конституция» к принципам и структурам социального рыночного хозяйства, введя понятие «экономическая конституция» (ее, как и конституцию государства, должен принять суверен). На практике же получилось так: «В понятийном отношении социальное рыночное хозяйство никогда не было релевантно для правовой системы. Не было и нет признанной теории, которая оформила бы социальное рыночное хозяйство в качестве идеала правовой системы в социально-экономической сфере. Понятие социального рыночного хозяйства даже не является или является лишь в незначительном объеме устойчивым, типическим аргументом в юридической науке и судебной практике. Какого-либо переплетения или синтеза, который рассмотрел бы совокупность правовой системы и социального рыночного хозяйства не произошло» [7]. Причина этого кроется в дихотомии между общественным и частным правом, вследствие чего теория социального рыночного хозяйства имеет дело с абстрактным «homo oeconomicus», а юридическая наука с конкретным человеком (различие между методологическим и субстанциальным индивидуализмом). Социальное рыночное хозяйство до сих пор конституционно не закреплено ни в одной стране; понятийная связь между социальной рыночной экономикой и государственной по-прежнему отсутствует. В этом отношении хозяйственный порядок и конституционный порядок противостоят друг другу. Этот результат не затрагивает, разумеется, отдельных институтов, в которых экономический и государственно-правовой порядки совпадают полностью или только соприкасаются, например, свобода экономической деятельности и свобода распоряжения средствами производства и его результатами. В установлении гармонии между ними арбитрами являются толкователи конституции — судьи Федерального Конституционного Суда Федеративной Республики Германии. Именно они на основе конституции определяют соотношение между государственно-правовым порядком и социальным рыночным хозяйством.Вместе с тем, было бы целесообразно отразить хотя бы основные положения социального рыночного хозяйства в конституции ФРГ, чтобы свести к минимуму возможности свертывания испытанной временем модели экономического развития. Несмотря на то, что термин «социальное рыночное хозяйство» не упоминается в Конституции ФРГ, в ней содержатся элементы, определяющие экономический и правовой порядок: с одной стороны, право частной собственности, обеспечивающее экономическую свободу, с другой — принцип социального государства или государства благосостояния. Конституция ФРГ определяет немецкое государство как социальное правовое государство («soziale Rechtsstaat»). «Взаимная зависимость между экономическим, государственным и общественным строем ставит социальное рыночное хозяйство в параллель к демократии правового государства... Взаимозависимость экономического и политического порядков включает в себя, разумеется, возможность для установления широких рамок, внутри которых собственность, конкуренция, свобода договоров, свобода производства и потребления, а также социальная государственность представляют собой основные гарантированные в конституционно=правовом отношении краеугольные камни» [8]. Рыночная экономика, таким образом, носит базисно-демократический характер.Уже Ф.Бём обратил внимание на то, что рыночная экономика, рассмотренная «при свете дня», — это не что иное, как усовершенствованная ежедневная и ежечасная плебисцитарная демократия, продолжающийся целый год с утра до ночи народный референдум. Равенство шансов в социальной рыночной экономике обеспечивается вне зависимости от политических взглядов, религиозной и этнической принадлежности. Наконец, социальное рыночное хозяйство соотносится с правовым порядком, сводящим к минимуму личный и государственный произвол.
К следующей главе: Экономический порядок
Примечания:
1. Херрманн-Пиллат К. Социальная рыночная экономика как форма цивилизации // Вопросы экономики. 1999, №12. С. 50
2. Херрманн-Пиллат К. Социальная рыночная экономика как форма цивилизации // Вопросы экономики. 1999, №12. С. 49.
3. В то же время нельзя не признать, что никто не может точно сказать, где пролегает граница между позитивными и негативными эффектами государственного вмешательства и регулирования. Это, по выражению Нёрра, предмет для бесконечных дискуссий. Однако сам процесс дискуссий убеждает в необходимости демократического порядка, при котором политические партии имеют право мирно отстаивать свое понимание этой границы и при котором народ имеет право выбрать одну из концепций.
4. Эрхард Л. Благосостояние для всех. С. 226.
5. Эрхард Л. Благосостояние для всех. С. 132.
6. Эрхард Л. Благосостояние для всех. С. 134—135.
7. Нёрр К.В. Социальное рыночное хозяйство и правовой порядок Германии // Социальное рыночное хозяйство. Теория и этика экономического порядка в России и Германии. С. 249.
8. Шлехт О. Этическое содержание социального рыночного хозяйства // Социальное рыночное хозяйство. Теория и этика экономического порядка в России и Германии. С. 296—297
К предыдущей главе: Этические нормы и методы психологического воздействия
Новым в либерализме послевоенного времени является открытие заново значения государства для хозяйства. Государство призвано вмешиваться в экономику «столь мало, насколько это возможно, и столь много, насколько это необходимо» для создания равных возможностей участникам рынка, внесения социальной справедливости в свободную игру сил на рынке, обеспечения «синтеза между свободным и социально обязательным общественным строем». Конкурентный порядок не может возникнуть сам по себе. Он может быть обеспечен только «сильным государством», которое должно быть «надпартийным», могущественным, стоять над борьбой хозяйственных субъектов и их интересов. Такая трактовка государства противоположна воззрению, согласно которому капитализму должна соответствовать слабая государственная власть.Только «сильное государство» может не допустить или ограничить власть монополий. Пороки промышленной революции, подвергнутые Марксом жесткой критике, объясняются ордолибералами как раз тем, что предприниматели добивались подобного властного положения на локальных рынках труда и затем злоупотребляли им. Отсюда они делали вывод о том, что «конкуренция — не дикое, а культурное “растение”, за которым нужно постоянно ухаживать. Социальные проблемы, обязанные своим возникновением власти, необходимо разрешать с помощью радикальных мер, воздействующих на “корневую систему”, т.е. направленных на ослабление властных позиций» [1].Основоположники теории социального рыночного хозяйства исходили из того, что рыночная экономика — это не естественным образом возникающая система «заданной гармонии», а, напротив, конструкция весьма хрупкая. Главная сила, противостоящая свободному рыночному хозяйству, — экономическая и политическая власть, сращивание бизнеса с властью. Поэтому защита рынка от власти является важнейшей целью. Именно в этом, по мнению Херрманна-Пиллата, заключается основная идея социального рыночного хозяйства. Вот почему под огонь критики ордолибералов попадает пагубное влияние властных позиций. «Важнейшее различие между современной абстрактной экономической теорией конкуренции и изначальной теорией социальной рыночной экономики состоит в том, что, согласно последней, в рыночной экономике вновь и вновь возникают силы, способствующие ограничению конкуренции. Другими словами, в условиях последовательно функционирующей рыночной экономики типа “laissez faire” каждый предприниматель стремится не к прибыли, а в первую очередь к монопольной (прибыли. — М.С.)…, которая в итоге превышает ту, которую он может получить в ходе свободной и равноправной конкурентной борьбы» [2].Поскольку конкурентную политику проводит государство, то возникает вторая ключевая проблема рыночной экономики: «Как воспрепятствовать тому, чтобы руководящие элиты не использовали свою власть для того, чтобы поставить конкуренцию на службу собственным интересам, и последовательно ориентировать государство на защиту и поощрение конкуренции в условиях рыночной экономики?». Исходя из теории социального рыночного хозяйства, наихудшим вариантом является тот, когда предприятия-монополисты тесно сотрудничают с государственной властью и вступают с нею в сговор, что еще больше укрепляет их положение на рынке и становится подчас глубинной причиной всех социальных зол.По сути дела, стоит задача «контролирования контролеров», контролирования бюрократии. Для ее решения теоретики социальной рыночной экономики предлагают четыре механизма:1) последовательное воплощение в жизнь принципов свободного мирового хозяйства: если обеспечено свободное движение людей, товаров и капитала через государственные границы, можно избежать сращивания экономической и политической властей; 2) приоритет права, которое должно ограничивать и упорядочивать действия государственных органов и экономических субъектов. При этом право нельзя легко поставить на службу индивидуальным властным интересам, если существуют независимый суд и прокуратура; 3) этические и мировоззренческие ориентиры, способствующие добровольному ограничению стремления к злоупотреблению властью. В конечном счете, они являются самой плодотворной почвой, на которой вырастает право; 4) контроль бюрократии парламентариями и гражданским обществом. Разумеется, указанные механизмы не дают стопроцентного результата, но позволяют добиться определенных успехов (отметим при этом, что панацеи от всех зол бюрократизма на сегодня нет; даже смертная казнь не является таковой).Для того чтобы преимущества экономических действий индивидов не вступали в противоречие с социальными целями и целями общего блага, а также со свободой других индивидов, теория социального рыночного хозяйства направляет рыночные процессы по пути, ограниченному правовым порядком. Этот порядок обеспечивает государство, роль которого проявляется в двух отношениях:1) дать внутреннюю легитимацию хозяйственно-рыночному порядку может только такое государство, которое выступает гарантом условий функционирования рыночной экономики и которое создает устойчивую валюту, обеспечивает возможность для настоящей конкуренции и стабилизирует экономический процесс; 2) на моральную легитимацию может претендовать только государство, проявляющее ответственный подход к решению таких общественных задач, которые не могут быть разрешены социально приемлемым способом через рынок и конкуренцию, как, например, защита социально слабых или сохранение природных основ жизни.Государство посредством активного вмешательства регулирует «чистую» рыночную экономику таким образом, что она становится социальным рыночным хозяйством [3]. Для достижения этой цели государство может сделать гораздо больше, устанавливая, оформляя и обеспечивая рамки порядка, чем если оно будет постоянно вмешиваться в работу предприятий, функционирование рынка и сферу личной ответственности предпринимателя, наемного работника или потребителя. Более того, вмешательство государства в хозяйственную жизнь самих предприятий недопустимо; за последними должна сохраняться полная свобода хозяйственной деятельности. Это положение весьма точно сформулировал Л.Эрхард: «Современное и сознающее свою ответственность государство просто не может себе позволить еще раз вернуться к роли “ночного сторожа”. Эта неверно понимаемая свобода как раз была тем, что привело в могилу свободу и свободный строй» [4]. Идейные конструкции «общества коллективной ответственности» или «государства благоденствия», с точки зрения ордолибералов, неприемлемы, равно как и прежнее либеральное понимание государства как «ночного сторожа», всего лишь охраняющего рынок. Рынок — не самоцель, а средство для достижения социальных целей, для преодоления классовых различий в обществе и максимального развития творческих сил народа. Свободная частная инициатива и конкуренция должны сочетаться с активной ролью государства в регулировании хозяйственной жизни. В одном из своих выступлений Эрхард, воспользовавшись примером игры в футбол, указал на роль государства как высшего арбитра, спортивного судьи. «Я считаю, — говорил он, — что, так же, как судья на футбольном поле не имеет права участвовать в игре, так и государство не должно принимать в ней участие. Существенной предпосылкой правильной, хорошей игры является то, что игроки следуют определенным, заранее установленным правилам. То, к чему я стремлюсь, проводя политику рыночного хозяйства, — это выработать порядок и правила этой игры» [5]. Государство, таким образом, с одной стороны, не должно вмешиваться в хозяйственную деятельность предприятий, не должно проводить в жизнь политику «laissez faire», а с другой — теоретики социального рыночного хозяйства оправдывают вмешательство государства в экономическую жизнь и значительно расширяют его сферу. Выдвигая требование устранения монополий, установления конкуренции и свободной игры экономических сил в хозяйстве, они подчеркивают, что только «сильное государство» может обеспечить действительно свободное хозяйство и что на место манчестерского laissez faire должен придти «либеральный интервенционизм».Государство, проводящее в жизнь теорию социального рыночного хозяйства, принципиально отличается от либерального и социалистического государств. Ибо в его задачу не входит непосредственное вмешательство в хозяйственную деятельность, во всяком случае, до тех пор, пока этого не потребует само хозяйство. Не вписывается в рамки социального рыночного хозяйства и деятельность государства в роли предпринимателя. Из этого положения вытекают «определенные последствия для хозяйства в том смысле, что оно не должно превращать государство в представителя своих интересов, — писал Эрхард. — Здесь необходимо придерживаться недвусмысленных принципов. Нельзя, с одной стороны, требовать от государства, чтобы оно не занималось хозяйственной деятельностью, а с другой стороны, когда это становится необходимым, — обращаться к государству с просьбой о помощи. Существуют своего рода разделение труда, разграничение сфер деятельности между предпринимательским хозяйством с центром тяжести в области производства и хозяйственно-политической деятельностью, являющейся задачей правительства» [6]. Социальное государство строится на следующем принципе: предприниматель так же, как рабочий и любой другой гражданин, должен быть свободен в области своей личной деятельности. Такое государство, исходя из принципа субсидиарности, непосредственно не издает приказы, но и не отказывается от вмешательства, во всяком случае тогда, когда оно осуществляется в формах парламентского закона.Теоретически эту проблему решил Ф.Бём, применивший понятие «конституция» к принципам и структурам социального рыночного хозяйства, введя понятие «экономическая конституция» (ее, как и конституцию государства, должен принять суверен). На практике же получилось так: «В понятийном отношении социальное рыночное хозяйство никогда не было релевантно для правовой системы. Не было и нет признанной теории, которая оформила бы социальное рыночное хозяйство в качестве идеала правовой системы в социально-экономической сфере. Понятие социального рыночного хозяйства даже не является или является лишь в незначительном объеме устойчивым, типическим аргументом в юридической науке и судебной практике. Какого-либо переплетения или синтеза, который рассмотрел бы совокупность правовой системы и социального рыночного хозяйства не произошло» [7]. Причина этого кроется в дихотомии между общественным и частным правом, вследствие чего теория социального рыночного хозяйства имеет дело с абстрактным «homo oeconomicus», а юридическая наука с конкретным человеком (различие между методологическим и субстанциальным индивидуализмом). Социальное рыночное хозяйство до сих пор конституционно не закреплено ни в одной стране; понятийная связь между социальной рыночной экономикой и государственной по-прежнему отсутствует. В этом отношении хозяйственный порядок и конституционный порядок противостоят друг другу. Этот результат не затрагивает, разумеется, отдельных институтов, в которых экономический и государственно-правовой порядки совпадают полностью или только соприкасаются, например, свобода экономической деятельности и свобода распоряжения средствами производства и его результатами. В установлении гармонии между ними арбитрами являются толкователи конституции — судьи Федерального Конституционного Суда Федеративной Республики Германии. Именно они на основе конституции определяют соотношение между государственно-правовым порядком и социальным рыночным хозяйством.Вместе с тем, было бы целесообразно отразить хотя бы основные положения социального рыночного хозяйства в конституции ФРГ, чтобы свести к минимуму возможности свертывания испытанной временем модели экономического развития. Несмотря на то, что термин «социальное рыночное хозяйство» не упоминается в Конституции ФРГ, в ней содержатся элементы, определяющие экономический и правовой порядок: с одной стороны, право частной собственности, обеспечивающее экономическую свободу, с другой — принцип социального государства или государства благосостояния. Конституция ФРГ определяет немецкое государство как социальное правовое государство («soziale Rechtsstaat»). «Взаимная зависимость между экономическим, государственным и общественным строем ставит социальное рыночное хозяйство в параллель к демократии правового государства... Взаимозависимость экономического и политического порядков включает в себя, разумеется, возможность для установления широких рамок, внутри которых собственность, конкуренция, свобода договоров, свобода производства и потребления, а также социальная государственность представляют собой основные гарантированные в конституционно=правовом отношении краеугольные камни» [8]. Рыночная экономика, таким образом, носит базисно-демократический характер.Уже Ф.Бём обратил внимание на то, что рыночная экономика, рассмотренная «при свете дня», — это не что иное, как усовершенствованная ежедневная и ежечасная плебисцитарная демократия, продолжающийся целый год с утра до ночи народный референдум. Равенство шансов в социальной рыночной экономике обеспечивается вне зависимости от политических взглядов, религиозной и этнической принадлежности. Наконец, социальное рыночное хозяйство соотносится с правовым порядком, сводящим к минимуму личный и государственный произвол.
К следующей главе: Экономический порядок
Примечания:
1. Херрманн-Пиллат К. Социальная рыночная экономика как форма цивилизации // Вопросы экономики. 1999, №12. С. 50
2. Херрманн-Пиллат К. Социальная рыночная экономика как форма цивилизации // Вопросы экономики. 1999, №12. С. 49.
3. В то же время нельзя не признать, что никто не может точно сказать, где пролегает граница между позитивными и негативными эффектами государственного вмешательства и регулирования. Это, по выражению Нёрра, предмет для бесконечных дискуссий. Однако сам процесс дискуссий убеждает в необходимости демократического порядка, при котором политические партии имеют право мирно отстаивать свое понимание этой границы и при котором народ имеет право выбрать одну из концепций.
4. Эрхард Л. Благосостояние для всех. С. 226.
5. Эрхард Л. Благосостояние для всех. С. 132.
6. Эрхард Л. Благосостояние для всех. С. 134—135.
7. Нёрр К.В. Социальное рыночное хозяйство и правовой порядок Германии // Социальное рыночное хозяйство. Теория и этика экономического порядка в России и Германии. С. 249.
8. Шлехт О. Этическое содержание социального рыночного хозяйства // Социальное рыночное хозяйство. Теория и этика экономического порядка в России и Германии. С. 296—297
Вернуться назад