Крушение последнего столпа социализма

В пылу информационного шума вокруг Мариупольского металлургического комбината имени Ильича и прихода туда новых собственников, коими в итоге оказался Ринат Ахметов, за кадром остались достаточно интересные нюансы.

События вокруг колоритного предприятия «Ильич-сталь» во многом сориентируют вектор дальнейшего развития украинского общества. Причем в гораздо большей мере, чем результаты очередных-внеочередных парламентских/президентских выборов. С арены сходит последний «призрак социализма» или «народного капитализма (кому как больше нравится).

Речь, конечно же, не идет об украинской Соцпартии, хотя можно вспомнить и о ней, ведь имя Владимира Бойко одно время было с нею связано, а многие социалисты и сегодня хотели бы видеть его у руля СПУ. С достаточной долей уверенности можно предположить, что после прошедших событий никакое возрождение Социалистической партии уже не грозит. Даже в случае кардинальных реформ и ухода Мороза с пожизненно занимаемого поста почетного председателя. Потому что нет более людей, способных доказать на практике, что идея социальной солидарности существует. В период наибольшего расцвета СПУ такими людьми были Василий Цушко в родном одесском регионе и Владимир Бойко на родном металлургическом комбинате. Эти люди единственные были способны сказать: «Делай как я!», вместо общих рассуждений о стремлении к некоему "идеалу нашего мира". Соответственно, в этих регионах СПУ и достигала пика своей популярности. На сегодня в рядах СПУ не осталось людей, способных поднять упавшее знамя. Никакой гламурный Николай Рудьковский, элегантно танцующий сальсу, или Станислав Николаенко, глубокомысленно реформирующий систему национального образования, или Иосиф Винский, тихо охраняющий партийную кассу, не заменит живого реального дела.

Первым с «социалистической дистанции» в 2007 году сошел Василий Цушко. Сегодняон Вернулся, но далеко не в лоно бывших партийных соратников. Некоторый подобный путь, однако не только в партийной, но и в родной рабочей среде прошел Владимир Бойко. От «своего в доску красного директора» до «бизнесмена с проблемной репутацией». Рассказывающего далеко не все об обстоятельствах того, каким образом в ситуации фактического банкротства оказалось градообразующее предприятие, да еще и коллективной собственности.

Долгое время ожидались комментарии сторон по этому поводу. Однако они оказались настолько дозированными, что позволяют предположить неискренность намерений сторон. Никто так и не дал прямых ответов на вопросы:

1) как юридически возникла процедура продажи комбината, который стоит более миллиарда долларов, по номиналу акций;
2) как длительное время строились взаимоотношения между «организацией арендаторов ММК им. Ильича» и ЗАО «Ильич-сталь»;
3) кому принадлежали изначально оффшорные компании, задействованные в цепочке управления;
4) каким путем была сконцентрирована в единых руках ранее коллективная собственность. По всем этим вопросам озвучены лишь отрывочные сведения, устраивающие каждую из сторон. Что дает право предположить связку между ними, исходя из сопоставления сведений.

Как ни странно, в самом предварительном «споре на пальцах» вокруг продажи металлургического комбината имени Ильича могут остаться формально правы все его участники: и Михаил Бродский, заявляющий, что «Бойко продал комбинат», и Владимир Бойко, заявляющий, что «я в принципе не мог ничего продать, потому что мне ничего не принадлежит», и даже представители «нового собственника», заявляющие, что «получили контроль над комбинатом через покупку оффшорных компаний». Истина в недосказанности цепочки событий, приведших к возникновению ситуации. Мариупольский металлургический комбинат был приватизирован без конкурса, по уникальному «социалистическому» закону, в котором Владимир Бойко отстаивал особые права трудового коллектива – арендатора предприятия. Вскоре после приватизации над официальной структурой «Сообщество арендаторов» появилась частнособственническая надстройка «Закрытое акционерное общество». В течение последующего десятилетия через перераспределение акций между этими двумя структурами происходила концентрация прав на управление комбинатом. Соответственно, комбинат именовался – то Мариупольский металлургический комбинат имени Ильича, то «Ильич-сталь». На самом деле за подобной игрой слов скрывались вполне осознанные юридические действия. Несмотря на неоднократные предложения Владимиру Бойко раскрыть всю процедуру управления акционерным пакетом комбината, прозвучавшие в последнее время, подробности происходившего остаются в тени общих фраз «права работников не будут нарушены». Возможно и не будут, вот только остались ли эти права?

Управлять большим коллективом «маленьких собственников» непросто. Это знают все, на примерах от общего собрания кооператива – до заседаний Верховной Рады. В конце концов подобный «колхоз», не позволяющий принимать управленческие решения, вынуждает руководителя концентрировать власть в своих руках. Через передачу акций в управление или скупку акций у трудового коллектива самим руководителем (в некоторых случаях - самим акционерным обществом, которое до года может держать их у себя, не опасаясь перехода в чужие руки). Владимир Бойко до сих пор не рассказал, каким образом и в какой пропорции осуществлялись эти два процесса. Можно только предположить, что процесс обострился в период экономического кризиса, когда комбинат вынужден был решиться на ряд непопулярных социальных мер, что вполне могло породить недовольство многих «маленьких хозяев». Реорганизация была необходима, но от организационных потрясений комбинат надо было уберечь.

Вероятно, еще в начале прошлого года Владимир Бойко пришел к выводу о том, что удержать комбинат в условиях экономического спада не удастся. Варианты: либо объединять с кем-либо активы, либо продавать за вполне достойные деньги. Учитывая достаточно хмурый вид самого Владимира Бойко во время последних организационных событий на комбинате и его устойчивую репутацию как «справедливого хозяйственника» в Мариуполе и его окрестностях, не думается, что на этом этапе присутствовал какой-либо «криминальный» замысел. Была финансово-юридическая проблема: в пределах Украины операции такого рода не замыкаются. Ибо сумма налогов, которую предстоит заплатить в бюджет поразит воображение даже не очень рядового человека. Тем более – в условиях кризиса. Операции подобного рода, как правило, завершаются обменом акциями оффшорных компаний, перебирающих на себя бразды управления. Деньги, если и заходят официальным путем в Украину, то только в объемах, необходимых продавцу и покупателю. Остальное остается неподнадзорным и неналогооблагаемым. Аналогичным путем за миллиарды у нас продавались банки. Если отследить подобные операции на уровне «отечественных формальностей» вы увидите бьный обмен акциями. Те, которые стоят миллиард, меняются на те, которые ничего не стоят, но по договору – паритетно. Финансовый результат операции, он же – объект налогообложения, равен нулю, или близок к таковому. Аналогично «сбрасываются» активами для «общего дела».

Понятно, что все это далеко от «идеалов социализма», но все «плывут в одной лодке», куда из нее денешься. Подобным образом, скорее всего, и родилась идея переоформления собственности комбината на оффшорные компании. По крайней мере, Государственная комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку в апреле 2009 года это зафиксировала. На тот момент все это еще можно было трактовать «по Владимиру Бойко» как «переоформление прав внутри организации собственников» (подконтрольным оффшорным компаниям). Акции были проданы «по номиналу» - стороннему покупателю такое не доступно. Все шло по плану за исключением одной подробности: формальные шаги операции в полной мере осуществлены не были. Вероятно, за «формальную продажу по номиналу» из-за рубежа должны были прийти соответствующие «формальные» деньги, из которых должны были быть заплачены совсем «не формальные» налоги, о которых вскользь упомянул Владимир Бойко на своей пресс-конференции (пресловутые 50 миллионов, которых в условиях кризиса не нашлось). Более того, по процедуре сделки в неудобное положение мог быть поставлен брокер, который зарегистрировал операцию в государственной системе, аннулировать ее было невозможно, а дальнейшие шаги не выполнялись. Хотя факт налогообложения наступил. Бывает такое у руководителей «высокого уровня», когда они не склонны задерживаться на «формальных мелочах», тем более отвлекающих «реальные деньги» в условиях кризиса. Вероятно, именно это толкнуло брокера на дальнейшие действия. Взять на себя «налоговые последствия» по переоформлению не своей собственности – не радужная картина. Можно предположить, что в договоре купли-продажи были определенные условия, позволяющие его расторгнуть или видоизменить по причине «непоступления средств» от покупателя. Так зашел «новый собственник».

После привлечения Владимиром Бойко на свою сторону «тяжелой артиллерии» (Азаров, Ахметов, Янукович) амбициозных представителей «нового собственника» теперь нужно долго искать. Тем более, когда явственно проявилось имя президента донецкого ФК «Шахтер». Вероятно, они предпочли вполне разумный летний отдых на островах дальнейшим переживаниям за судьбу миллиардного комбината.

Но больше всего вопросов осталось, конечно же, к Владимиру Бойко: каким образом комбинат мог дойти «до жизни такой»? Самое удивительное, что подобный вопрос никто не задает: ни представители славного движения «за свободу слова», ни сами работники комбината. Пусть, по отношению к первым никогда никто особой надежды и не испытывал. Однако по поведению самих работников комбината можно выносить приговор самому понятию «коллективная собственность». Складывается впечатление, что накануне вынужденного «затягивания поясов» «маленьких арендаторов-собственников» больше интересует «чтобы не уволили», а не скрытая суть происходящего. Но позвольте, а где же пафос закона «об особых условиях приватизации ММК им.Ильича»? Ведь он передавался без конкурса трудовому коллективу. А потом трудовой коллектив на проходной за бутылку водки передавал бразды правления «уважаемым людям»?

Можно разве что тешить недалекий "патриотизм" мыслями, что колоссальный металлургический актив, остается как бы украинским, а не стал еще одним скальпом на поясе у российских охотников на украинскую экономику. Катастрофично то, что Украину покидает социалистическая идея. Она давно уже не ассоциируется с людьми, которые кроме как «политикой» ничем в этой жизни не занимались. Бойко был одним из последних в плеяде «красных директоров», которым почти безоговорочно верили на слово. Сейчас же, независимо от официального окончания спора, не будет верить никто и никому. Джунгли дикого капитализма и варварства. Возникает сомнение в будущности не только «левой идеи», возникает сомнение в существовании общества. Ибо законы человеческого общежития предполагают мьные нормы, которые никогда не смогут быть в полной мере замещены денежными отношениями. Даже на высшем государственном уровне.

Сергей Бочкарев,
Специально для АСД