Самаритянки, часть 2-я
Заметки Антигероя
К предыдущей главе: Самаритянки, часть 1-я
Стрелки часов констатируют, что метро и остальное городское передвижение застопорилось до утра. Попытка стрельнуть у девчонок пятерку на «тачило», проваливается. После широкого загула они сами остались при двух рублях, а ехать нужно в старую Дарницу, куда-то за ж. д. вокзал. Ведомственная гостиница находится именно там, они сами смутно представляют где именно. «Играющего» озаряет, что этих денег плюс завалявшейся юбилейной монеты номиналом один рубль, хватит добраться до улицы, тянущейся вдоль развлекательно-криминальной парковой зоны на левом берегу. В ее конце живут родные сестры, художницы театра, люди отзывчивые и понятливые. Там он надеется на счастливый любовный финал, бездарно проваленный в полицейском садике.
Успевший «отметиться» расслаблен и апатичен. Вдавиться бы в подушку, отключиться без сновидений, набраться силенок до утреннего «сушняка» и прочих похмельных радостей. Это единственное желание и при высадке в спальном районе он коварно и эгоистично переигрывает общие планы.
– Девчонки, ждите, мы на разведку, будем через пять минут.
– Быстрее мой друг, бикицер, бросаем их здесь! Да не дергайся ты, на Волге сифиляга гуляет, зачем рисковать!
Картежник трепыхается, но не в силах устоять перед напором желающего спокойно поспать.
– Эх, девчонок жалко!
– Себя пожалей!
Разбуженные художницы лишних вопросов не задают, перестилают для друзей диван, а сами отправляются на кухню раскатывать для себя дежурный матрас. Через проделанную шпионскую щель в гардине видно ежащиеся в предрассветной сырости фигурки брошенных на произвол. Не лучший поступок, но дрема заглушает остатки емкого понятия – совесть.
Через какое-то время улице дают побудку вой милицейских сирен, топанье кованых ботинок и хрипы раций-матюгальников:
– Мымоза, цэ пэршый, отвэчайтэ!
– Двойное убийство, высылайте экспертов!
Сквозь ту же щель наблюдается следующая картина: Пяток ментовозок с блямкающими мигалками, нездоровое шевеление людей в форме и штатском, служебная овчарка с проводником. Из парадного выводят … Кого бы вы думали? Именно их, легкомысленных самаритянок. Да с таким киевским дебютом не поздравишь.
У игрового стрессовая срачка и с унитаза несется скулеж:
– Что же будет, что?!! Кого они грохнули! Я дал им свой телефон, идти прицепом «по мокрому» не хочу!
Метушня длится до утра, а затем, с предосторожиями диверсантов ниндзя, через черный ход, они просачиваются на улицу. Вроде бы все тихо. Краснорожая дворничиха поливает дорожки, мирно чирикаю воробьи, в отдалении разгружается хлебный фургон.
– Это по наши души, засада!!!
– Да не дергайся ты! Это «Черная кошка» на деле.
Через неделю все устаканивается, паранойя отступает и можно вылезать из подполья. Кошмар на улице Жмаченко разгадан. Это была рядовая «бытовуха» с занимательным финалом. Крепко выпивал и слабо закусывал классический треугольник – семейная пара и заглянувший на огонек гость. А потом, как обычно: ревность, сковородка, кухонный тесак – весь набор шекспировских страстей. Выжил только хозяин дома – грузчик плодовоовощного магазина. Очевидно бедолаги-волжанки кемарили на лестничном пролете и были прихвачены операми для «выяснения», а может для райотделовской развлекухи. О деталях можно только догадываться.
Читать дальше: Дочь Монтесумы
К предыдущей главе: Самаритянки, часть 1-я
Стрелки часов констатируют, что метро и остальное городское передвижение застопорилось до утра. Попытка стрельнуть у девчонок пятерку на «тачило», проваливается. После широкого загула они сами остались при двух рублях, а ехать нужно в старую Дарницу, куда-то за ж. д. вокзал. Ведомственная гостиница находится именно там, они сами смутно представляют где именно. «Играющего» озаряет, что этих денег плюс завалявшейся юбилейной монеты номиналом один рубль, хватит добраться до улицы, тянущейся вдоль развлекательно-криминальной парковой зоны на левом берегу. В ее конце живут родные сестры, художницы театра, люди отзывчивые и понятливые. Там он надеется на счастливый любовный финал, бездарно проваленный в полицейском садике.
Успевший «отметиться» расслаблен и апатичен. Вдавиться бы в подушку, отключиться без сновидений, набраться силенок до утреннего «сушняка» и прочих похмельных радостей. Это единственное желание и при высадке в спальном районе он коварно и эгоистично переигрывает общие планы.
– Девчонки, ждите, мы на разведку, будем через пять минут.
– Быстрее мой друг, бикицер, бросаем их здесь! Да не дергайся ты, на Волге сифиляга гуляет, зачем рисковать!
Картежник трепыхается, но не в силах устоять перед напором желающего спокойно поспать.
– Эх, девчонок жалко!
– Себя пожалей!
Разбуженные художницы лишних вопросов не задают, перестилают для друзей диван, а сами отправляются на кухню раскатывать для себя дежурный матрас. Через проделанную шпионскую щель в гардине видно ежащиеся в предрассветной сырости фигурки брошенных на произвол. Не лучший поступок, но дрема заглушает остатки емкого понятия – совесть.
Через какое-то время улице дают побудку вой милицейских сирен, топанье кованых ботинок и хрипы раций-матюгальников:
– Мымоза, цэ пэршый, отвэчайтэ!
– Двойное убийство, высылайте экспертов!
Сквозь ту же щель наблюдается следующая картина: Пяток ментовозок с блямкающими мигалками, нездоровое шевеление людей в форме и штатском, служебная овчарка с проводником. Из парадного выводят … Кого бы вы думали? Именно их, легкомысленных самаритянок. Да с таким киевским дебютом не поздравишь.
У игрового стрессовая срачка и с унитаза несется скулеж:
– Что же будет, что?!! Кого они грохнули! Я дал им свой телефон, идти прицепом «по мокрому» не хочу!
Метушня длится до утра, а затем, с предосторожиями диверсантов ниндзя, через черный ход, они просачиваются на улицу. Вроде бы все тихо. Краснорожая дворничиха поливает дорожки, мирно чирикаю воробьи, в отдалении разгружается хлебный фургон.
– Это по наши души, засада!!!
– Да не дергайся ты! Это «Черная кошка» на деле.
Через неделю все устаканивается, паранойя отступает и можно вылезать из подполья. Кошмар на улице Жмаченко разгадан. Это была рядовая «бытовуха» с занимательным финалом. Крепко выпивал и слабо закусывал классический треугольник – семейная пара и заглянувший на огонек гость. А потом, как обычно: ревность, сковородка, кухонный тесак – весь набор шекспировских страстей. Выжил только хозяин дома – грузчик плодовоовощного магазина. Очевидно бедолаги-волжанки кемарили на лестничном пролете и были прихвачены операми для «выяснения», а может для райотделовской развлекухи. О деталях можно только догадываться.
Читать дальше: Дочь Монтесумы
Вернуться назад