DataLife Engine > Книги > 2011

2011

Заметки Антигероя

К предыдущей главе: 2010, часть 3-я

Мене, текел, фарес.
Исчислено, взвешено, измерено


2011 общем и целом юбилеи вещь неплохая. Решившийся на широкое гульбище обреченно проводит калькуляцию, приглашенные предвкушают и мучаются в выборе подарка. Так чтобы и выглядело прилично, но и не выпорхнуть из намеченного бюджета. Кое-кто предпочитает вручить кэш. Обязательно в обезличенном конверте, который наверняка не вскроется в пред застольной суматохе, а в дальнейшем уже не определить персональную щедрость дарителя.

Итак, о юбилеях имевших место быть на прошлой неделе. Сначала отмечался «полтишок» бравого майора авиатора, того самого Батьки Щипа, Игорька [54], в глаза не видевшего штурвала, но выцарапавшего максимальный военный пенсион. Добавьте инвалидную надбавку за якобы утраченное здоровье в горячих точках Афганистана и Балкан. На полуфривольную жизнь вполне хватит. Вряд ли он найдет на карте эти места славы боевой, но это неважно, героям простительно. Это его упоминали «Киевские ведомости», тиснувшие в начале девяностых заказной пасквиль: «Жулики не брезговали ничем, а водителем престижной иномарки (жалкий переходной БМВ) взяли себе армейского майора…».

Впрочем из Игорька гвардеец всегда был сродни фекальной пуле, а стало быть никакой. К циркулярам минобороны живой интерес не проявлялся, чего не скажешь о запасах спирта КБ завода им. Антонова, где наш летун числился. История умалчивает кем. От курсантской юности он унаследовал непроходящее чувство голода и в гостях, с порога, традиционно объявлял, что сегодня практически ничего не ел (еще одна расхожая городская фраза), а дальше демонстрировал чудеса всеядности. Включая только появившийся на рынке собачий корм «Чаппи», отвергнутый не менее всеядным ротвейлером и поданного к чаю в виде изысканного печенья приколистом хозяином.

Еще будучи офицером (но не джентльменом) в гражданском быту Щип посвятил себя изучению Соединенных Штатов. Нет, не исследованию пентагоновской стратегии, экономики или изящных искусств этой страны. Его интересовали исключительно бренды ширпотреба и в этой области он был докой.

Своим наставником и кумиром избрал некоего Шмульца, личность малопривлекательную, среднее звено в унитазной цепочке фарцовщиков – новоделов конца восьмидесятых. Согласитесь, странный (непререкаемый) авторитет для хоть и условного, но все же профессионального военнослужащего. Яркий пример распада идеологических догм угасающего режима. Это высшее божество вскоре иммигрировало на родину жвачки и кока-колы, но и по сей день Щип цитирует своего гуру: «Он говаривал так-то, носил это, завещал следующее…»
Занятно, что в Штатах Шмульц по быстрому сменил вероисповедание и вошел в касту, крайне неуважаемых любым евреем, выкрестов-перерожденцев. Более того, удачно присосался к заокеанскому казачьему!!! движению, заделался одним из его лидеров и постоянно позирует на страницах иммигрантской прессы на фоне хоругвей, ликов православных святых, ряженый в ошпоренные сапоги-бутылки и черкески с газырями в стиле белогвардейского атамана Дутова. Словом, «мидэ шашки, мидэ бурки, мидэ так твою мать»!

Загадочны заокеанские метаморфозы. Чего стоит, к примеру, «Гадкий Юлик» – тщедушный аид, на родине шугавшийся не только водной глади, но и наполненной ванны, ставшим в Америке ни много, ни мало, тренером по плаванию в одном из престижных университетов. Список прохиндеев, подпитывающих оздоровительными струями дряхлеющий Новый Свет, можно продолжить, но хочется за праздничный стол.

Большего говоруна (опустим неприличный синоним) и фантазера чем наш юбиляр найти трудно. Главное, что он искренне верит собственным проповедям. На всех приятельских корпоративах считается своеобразным спортом присоседить нового члена коллектива к Игорьку. Гарантированы: надув среднего уха, гематома от толчков в бочину и смятение чувств. Терпи браток, не каждый вечер проводишь в компании тайного советника правящей на тот момент верхушки (тут знание должностей и фамилий безупречно), отдаленного родственника отечественных экс-президентов, внебрачного внучатого племянника Ричарда Никсона и глубоко замаскированного кузена Барака Обамы.

Все эти связи с выдающимися (и не очень) деятелями современности обязывали отметить пятидесятилетие достойно. По случаю был арендован VIP зал (ох уж эти понты) новооткрытого байкер клуба при каком-то автохолдинге. Располагался он на четвертом этаже (а где же стойла для железных лошадок?) и был неприлично гламурен для любого приличного рокера.

Есть у раннего Ван Гога картина, на которой карикатурно носатая шахтерская семья черпает из общей миски дымящиеся корнеплоды. Называется она «Едоки картофеля». С персонажей чавкающих на сегодняшнем пиршестве можно смело писать батальное полотно «Пожиратели суши». Палочки-приборы игнорируются, гости энергично орудуют ножами и вилками, синхронно стучат жующие резцы и официантки едва успевают обновлять подносы с горками рисовых катышков. Ну откуда взялась эта всенародная страсть к японской кухне? В общем то малопривлекательной, главное достоинство которой исключительная свежесть ингредиентов. Но это в Токио господа! Радует, что к столу не подают уриноподобное «сакэ».

Ты явился на праздник с опозданием и лица за столом уже основательно раскосы. Может от выше обозначенного меню, но скорее под действием национальных «горячительных». А что это за смутно знакомый типус, выстукивающий палочками для еды зажигательное фламенко? Ба, это же «Эрогенный Гена», еще один списанный кавалергард, вкрадчивый дамский угодник, легенда набережной крымского городишка Гурзуф, где снискал популярность благодаря неизменной спутнице – канистре спирта ректификата, таскаемой за собой все летние сезоны восьмидесятых. В начале девяностых безотказный бегунок за водкой (любовь к которой несет по жизни) и вечный адъютант его превосходительства юбиляра. Физиономию интеллект так и не изуродовал, а вот лиловости прибавилось. Впрочем, его фасад всегда больше приличествовал устойчиво выпивающему слесарюге, чем «настоящему» подполковнику.

Сегодня он просто неотразим зализанной попсовой челочкой под Стасика Пьеху и галстуком «гудком» а ля Сергей Минаев. Поддерживая реноме «эрогена», рысачит между праздничным столом и сидящими в общем зале девахами с пэтэушной внешностью. Обольщая тех галантно-слащавым обхождением и беззастенчиво таскаемым с банкета, коньячком.

К столу подается мясо… Заумный базар о «васаби» (сегодня что-то островат), «темпуре» и остальном самурайском рационе вмиг стихает и народ с остервенением вгрызается в гриль продукт. Не обходиться без скулежа – недовольства по поводу пережаренности стейка или наоборот, недостатка в мясе кровяных тельцов.

Эх аристократы, эксперты по ростбифам, мать вашу! Быстро же вы вошли в роль вип клиентуры! Заметно, что юбиляр еле сдерживается, зато его верная подруга жизни еще в семнадцатилетнем возрасте взвалившая на себя непосильную ношу любовницы, наставника и домохозяйки, не церемонится и вставляет зарвавшимся «випам» по самое не хочу.

Все это мелочи, вечер в общем удался. Желающие набраться до намеченных риз остаются самосовершенствоваться, а остальные спешат к домашним запасам «сорбита» и «мезима». Рис в больших количествах крепит, знаете ли.

Читать дальше: 2011, часть 2-я

Примечания:

54 См. книгу «Хроники уходящего города».



Вернуться назад