Тарас Шевченко – это пробный камень правды. Он станет основой нового порядка и новой правды. Шевченко был действительно пророком. Он учил, что слово очищается в огне и крови. Учил этой высокой философской правде в "Букваре для народа". И отсюда разнеслось его слово по всему миру.

Шевченко был живым апостолом той святой правды. Ставая в ее обороне против врагов, он в обороне той Божьей Правды сознательно пожертвовал своей молодой жизнью. Какая это большая жертва! Сознательно сгорать на жертвеннике каждого дня, каждого часа, зная, что он на этом свете не дождется ее победы.

Знал Шевченко, что спасать свою собственную душу и вместе с тем ненавидеть брата – это высочайшего рода фарисейство. Именно поэтому от жизни и борьбы он никогда не убегал, наоборот – подставлял себя под тяжелейшие удары, ставая на защиту своего оскорбленного и порабощенного народа. Но вместе с тем он корил своим пророческим словом всех тех, кто не верил в свой оптимизм, которым охранял только свои вишневые садочки, а тем временем отравлял этим неоправданным оптимизмом народную душу. Против них Шевченко очень остро выступал не для того, чтобы нехристианским способом завидовать их раю, а потому "щоб сонце не гріло смердячого гною " на нашей земле. Создавать добро - это значит бороться за него. Он не ждет, чтобы кто-то его в этой борьбе выручил, чтобы он остался только бездейственным пророком.

Нет, Тарас первый берет на себя трудный крест страданий Украины, в первую очередь, мук своего народа, так как он к нему послан. Добро, правда, справедливость – это добро общее для всех; несправедливость, неправда, злоба – это глубокие раны целого человечества. Если он говорит: " Поборюсь! За мене Бог!", то борется за идеалы украинского народа, но также и за идеалы человечества. Однако его слов и его примера мало. Он один не устоит против врагов. Они его заклюют. Поэтому он просит всех, чтобы встали за Евангелие Правды! Он сам своим примером готовит когорты борцов. Он осознает, что не слащавым покоем, покорностью, просьбой, переговорами, а тяжелой борьбой надо бороться с врагом. И потому он зовет нас:

„Борітеся – поборете!
Вам Бог помагає!
За вас правда, за вас слава
І воля святая!”

Долгие годы искал ту всенародную правду Пантелеймон Кулиш. Но Кулиш не верил, что ее можно было найти на народной почве. Поэтому пустился он в длинное странствие по широкому свету, оббивая пороги дальних и ближних наших соседей, славян и неславян. С какими последствиями? Сам он убеждается, что доискиваться правды надо лишь на родной земле, только в родном доме, и окончательно попадает в бескомпромиссный тон Шевченко:

„Шукав я правди по світах широких
Коло престолів золотих високих,
Та бачу, що шкода її шукати,
Окрім своєї зброєної хати”.

Шевченко также искал правды. Но он иной искатель. Он никогда в правде не разуверялся, открывал ее силу среди своего народа, добирался и добрался к его душе. Шевченко знал и видел, что мы умираем и умираем рабами не потому, что мы слабые физически, но потому, что мы заболели духовно, поскольку думали, как рабы. А рабов даже Бог не может освободить.
Шевченко знал, что мы хотели бы, чтобы однажды над нами сверкнул меч Архангела Михаила, чтобы он освободил нас от египетской язвы неволи, но сами мы боялись взять в свои руки холодную сталь и рассчитаться за свои унижения, обретая свободу. Этот страх – не физическое бессилие, но страшное духовное рабство, какого Шевченко никогда не признавал, постоянно с ним боролся и лечил от него нашу народную душу.

Выступая на поминках на сороковой день после смерти Шевченко, Микола Костомаров говорил: " Як Божий грім, гримнула твоя пісня свята по всій Україні; зворушились бідолахи, прокинулись твої дітки, аж дивляться, а ти показуєш їм далеко щось ясне і блискуче: любов, правду і волю!”

Ничем так не тревожилась всю жизнь душа Т. Шевченко, как нашим духовным рабством. Как он нас любил, на какую большую жертву он пошел ради нас, об этом свидетельствуют строки его "Заповіту", не осуществленного и по сей день. И сегодня его праведная душа вместе с нами.

Если он говорит:

„Як понесе з України
У синєє море
Кров ворожу... отоді я
І лани, і гори –
Все покину і полину
До самого Бога
Молитися. А до того
Я не знаю Бога”,

– это не конфликт с Богом. Так как даже в этих словах Шевченко не возражает и не отрекается от Бога. Он знает, что должен стать перед Его Справедливостью, но возможно, что он вымолил у Бога такую возможность духовно оставаться с нами вплоть до нашей победы. Ибо в святом Евангелии написано, что у Бога все возможно! "А до того я не знаю Бога" – ни в коем случае не означает, что он отрицает Бога, а только просит у Бога, чтобы Он своим Божьим Всемогуществом разрешил ему, если не его душе, то духу остаться со своим народом, пока не воцарится на нашей земле Божья Справедливость.

Никто из нас не может сказать, выслушал ли Господь Бог такую просьбу. После многих лет неволи, под конец своей мученической жизни Шевченко еще раз подытоживает прошлое, делает переоценку своих и наших, человеческих сил. Заглянув в прошлое и бросив пророческим взглядом в будущее, ищет для нас более надежного, нежели человеческий, союзника в святой борьбе, и молится за нас к пречистой Деве Марии молитвой, которую можно назвать завершением всех шевченковых молитв, молитвой, в которой его никто не превзошел:

„Святая сило всіх святих,
Пренепорочная, благая!
Молюся, плачу і ридаю:
Воззри, Пречистая на їх,
Отих окрадених, сліпих
Невольників. Подай їм силу
Твойого мученика Сина,
Щоб хрест-кайдани донесли
До самого, самого краю.
Достойнопітая! благаю!
Царице неба і землі!
Вонми їх стону і пошли
Благий конець, о всеблагая!”

Д-р Д. Бачинский

Архив 2004 года,
газета "Христианский Демократ"

Украиноязычная версия статьи: Шевченкове "Борітеся – поборете"