Международное христианско-демократическое движение. Теория и практика

К предыдущей главе: Русское самосознание и теория международного Христианско-демократического движения: история проблемы (часть 8)

К середине 80-х гг. стало очевидным, что необходимо преодолеть сталинизм и постсталинизм, которые препятствуют дальнейшему развитию страны, что необходимы реформы. Была провозглашена политика перестройки, направленная на глубокое «обновление» всех сторон жизни страны. Официально заявлялось, что всякие разговоры по поводу возможности дрейфа общества в сторону капитализма не имеют оснований, что мы ни при каких условиях не будем «заимствовать капиталистические методы хозяйствования» и что наш лозунг: «больше социализма, больше демократии». Однако, как справедливо отмечали многие западные ученые в своих публикациях второй половины 80-х гг., радикальные перемены в Советском Союзе отнюдь не имели социалистического характера, шла самая настоящая капитализация страны, резко менялся образ жизни миллионов людей. Иначе говоря, на Западе раньше, чем у нас, заметили, что «гласность» означает настоящую борьбу за изменение мировоззрения и сознания советских граждан, что идет молчаливая сдача одного фундаментального положения марксистской теории за другим, что беспощадная критика истории СССР вызвала у советского народа реакцию, которую можно назвать «шоком», что народ оглушен, подавлен и нет даже намека на протест, что ахиллесова пята Горбачева — национальный вопрос и что попытка разрешить этот вопрос ведет к распаду СССР. Вывод западных ученых об итогах реформ М.С. Горбачева был таким: «У России был шанс избрать менее тяжелый путь. И этот шанс открывался перед Горбачевым. Перед ним были три варианта реформирования страны — китайский, венгерский, польский. Он не выбрал ни одного из них... И проиграл» [1].

Однако для христианско-демократического движения на рубеже 80—90-х гг., как было сказано выше, сложились достаточно благоприятные условия. Годы перестройки пробудили определенный интерес к христианско-демократическим социальным, политическим и экономическим идеалам, и способствовали созданию ряда христианско-демократических союзов и партий. Несомненное влияние на эти процессы оказали также прочные позиции христианско-демократического движения в странах Западной Европы. Отечественные истоки христианской демократии были тог= да еще мало кому знакомы. Поэтому в общественном сознании она воспринималась тогда (да и в значительной степени воспринимается до сих пор) как чисто западное явление.


В 1989 г. был создан Христианско-демократический союз России (ХДСР) под руководством известного советского правозащитника, бывшего политзаключенного А.И. Огородникова, однако спустя короткое время он пережил несколько расколов, в результате чего из его состава, в частности, вышли независимо друг от друга В.В. Аксючиц, А.В. Чуев, В.В. Савицкий и др [2]. Не имея собственной теоретической базы, этот союз объявил себя твердым последователем западной христианской демократии, а в его «Основных принципах» скрупулезно пересказывались классические положения европейского христианско-демократического движения. Именно поэтому вскоре стало очевидно, что провозглашенные в программе союза принципы невозможно применить в наших условиях без их адаптации к сознанию россиян. Данный союз остался маленькой организацией, не оказывающей никакого влияния на политический процесс в России. Та же участь спустя некоторое время ожидала и Российский Христианско-демократический союз (РХДС), созданный В.В. Савицким, В.В. Борщевым и Г.П. Якуниным в 1992 г. «Принципиальная программа» этого союза, по существу, представляла собой краткое резюме «Принципиальной программы» ХДС Германии 1978 г.

Считая основной своей целью в политической сфере привнесение духовных и нравственных ценностей в политику, руководство союза проводило в Государственной Думе молитвенные собрания, на которые приглашались видные политические и религиозные деятели России, Западной Европы и США. Проблемам развития христианской демократии в России и мировом сообществе были посвящены три конференции «Христианская демократия сегодня», проведенные в 1992—1995 гг. в Санкт-Петербурге. РХДС, как ранее и ХДСР, был принят в Интернационал христианской демократии.

В 1995 г. по инициативе В.В. Савицкого был создан ХДС Восточной Европы, куда вошли некоторые христианско-демократические партии Армении, Беларуси, Грузии, России и Украины. Вершиной парламентской деятельности союза стал законопроект «Об альтернативной гражданской службе», который обсуждался в нижней палате российского парламента, но не был принят. Два года работы в парламенте, тесные контакты с западноевропейскими христианскими демократами убедили председателя РХДС Савицкого (Борщев и Якунин к тому времени приостановили свое членство) в том, что для упрочения позиций союза на политической арене России требуется новая идеология. Накануне выборов 1995 г. в Государственную Думу он вместе со своими единомышленниками предпринял попытку разработать идеологическую концепцию, исходя из основных положений таких представителей философии культуры, как Н.Я. Данилевский, А. Тойнби, О. Шпенглер, не заметив, что эти положения весьма далеки от идеалов христианской демократии. РХДС пошел на выборы самостоятельно, явно не соразмерив свои силы и возможности, и потому набрал всего лишь 0,28% голосов избирателей [3]. Лишившись представительства в федеральных органах государственной власти, оставшись без погибшего в автокатастрофе Савицкого, союз стремился укрепить свое положение, в частности, издал «Манифест российской христианской демократии». Авторы этого манифеста попытались объяснить причины поражения на парламентских выборах. Сегодня, по их мнению, христианство в России только зарождается, но еще более новым феноменом для россиян является христианская демократия. Они верят в нее как в образ жизни россиян в третьем тысячелетии. Однако эта акция не дала желаемого результата, и РХДС распался на ряд мелких региональных организаций.

Что касается В.В. Аксючица, то он впал в другую крайность. Сначала он попробовал соединить православные традиции и демократию, для чего обратился к работам С.Л. Франка, И.А. Ильина, П.И. Новгородцева, С.Н. Булгакова и др., в которых исследуются формы преодоления большевистского наследия. В 1989 г. он выступил в самиздате со статьей «Западники и почвенники сегодня», в которой дал оценку существующих в России двух типов мировоззрения. Оба они, по его мнению, имеют серьезные изъяны: западническое неспособно «признать, что для России гибельны искусственные заимствования и насильственные утопические внедрения», а почвенническое пропитано «марксистско-ленинским дурманом». Аксючиц считал, что обе позиции могут привести к тяжелым последствиям: либо к расчленению страны, либо к сохранению монолита коммунистической империи. Выход он видел в формировании нового христианского политического движения, которое вскоре оформилось под его руководством в Российское христианско-демократическое движение (РХДД). В Декларации движения, в частности, говорилось: «Трагедия русского православия со всей очевидностью показывает, что если мы отвернемся от мира и умоем руки подобно Пилату, то произойдет у нас по нашей вине еще более страшная трагедия». Согласно программе РХДД, Русская Православная Церковь должна стать цементирующим началом, так как на протяжении веков именно она была основой российской государственности. РХДД достаточно громко заявило о себе в Верховном Совете РФ, став инициатором создания Комитета по свободе совести, религии, милосердия и благотворительности и фактически направляло его работу. Оно также решительно осудило распад СССР и Беловежские соглашения, выступило за созыв Земского Собора или Учредительного Собрания и восстановление преемственности законной верховной власти, прерванной в 1917 г., объявило курс президента Б.Н. Ельцина антинародным [4] и др. Постепенно РХДД отошло от принципов христианско-демократического движения и скатилось на великодержавные и даже националистические позиции, что нашло отражение в том, что в названии движения слово «демократическое» было заменено словом «державное». Не случайно РХДД так и не было принято в Интернационал христианской демократии.

В среде христианских демократов обсуждались и другие варианты создания идеологической основы отечественного христианско-демократического движения. Так, А.В. Чуев предложил опираться на русскую национально-культурную почву. Хотя возглавляемая им Российская христианско-демократическая партия (РХДП) заявляла о приверженности традициям западноевропейской христианской демократии, Чуев указывал, что философские истоки партии заложены в сборнике «Вехи» и других трудах русских религиозных философов. Однако развить эту идею ему не удалось. В конечном итоге РХДП скатилась на традиционалистские позиции, и в связи с принятием нового Закона о партиях не случайно приняла название «Российская традиционалистская партия».

Примерно в том же идейно-теоретическом русле после сокрушительного поражения избирательного объединения «ХДС — Христиане России» на выборах в Государственную Думу в 1995 г. были созданы Христианское социальное движение (ХСД) и Всероссийский христианский союз (ВХС). Неудача на выборах побудила ряд христианских демократов к поиску организационного оформления христианской политики. Наиболее активной из этих организаций, главным образом, в духовной, социальной и гуманитарной областях является сегодня ХСД под руководством С.В. Собко. Созданный вслед за ХСД по инициативе М.А. Меня Всероссийский христианский союз в качестве основного направления своей деятельности провозгласил формулирование такого общественного движения, которое могло бы способствовать конструктивному диалогу в обществе, выработке новых форм общественного согласия и этики политических отношений, дабы объединить политиков с различны= ми убеждениями на основе фундаментальной общности христианской веры и стремления осуществить ее в своей личной и общественной жизни. Однако деятельность союза, поставившего своей целью переориентировать общественное сознание в русло православной традиции, в общественно=политической жизни России незаметна. Во второй половине 90-х гг. христианско-демократическое движение, по мнению А.В. Щипкова, сошло с политической сцены вследствие того, что оно не опиралось на христианско-демократическую политическую традицию, не имело собственной идеологической доктрины и социальной базы, не пользовалось поддержкой со стороны главенствующей церкви — Русской Православной Церкви.

По сути, к настоящему времени стал очевиден тот факт, что попытки создать в России сколько-нибудь влиятельное христианско-демократическое движение потерпели фиаско. Основными причинами провала являются особенности «русского характера», самосознания нашего народа, приверженность к старым традициям, неготовность занять одновременно христианскую и демократическую позицию, хотя по отдельности нашему народу известно и то, и другое. В отличие от западных европейцев, мы просто-напросто другие, мы либо отвергаем все с порога, либо берем что-нибудь на Западе без учета своих национальных особенностей, либо нас принуждают взять что-то, как правило, не то, что нужно. Навязанный нам либеральный путь развития — путь развития «по-американски», по которому страна идет с конца 80-х гг. ХХ в., противоречит христианско-демократической идеологии и другим религиозно-социальным идеологиям в принципе. Либералам, как и ранее коммунистам, нужно, чтобы христиане, мусульмане и представители других религий находились в стороне от решения общественных и политических задач, чтобы они не мешали управлять нашим государством без оглядки на мораль и религию. Путь проведения реформ в нашей стране вполне закономерно привел к глубокому системному кризису [5]. Понимая, что реформы завели страну в тупик, правящий класс вынужден был начать поиски национальной идеи. Первый президент России Б.Н. Ельцин обращался даже с призывом приступить к разработке национальной идеи и национальной идеологии, а «Российская газета» в 1996 г. объявляла конкурс на эту тему. Но все тщетно. Несмотря на то, что за прошедшие десять лет было написано достаточно много статей и книг по данной проблеме, национальная идея и по сей день не сформулирована.

К следующей главе: Национальная идея (перспективы христианско-демократического движения в России)

Примечания:

1. Challenges for Russian Economic Reform. Washington, 1995. P. 117

2. Это было началом серьезных идеологических и организационных разногласий в современном российском христианско-демократическом движении.

3. По данным независимого межконфессионального агентства «Метафразис», ему отдали предпочтение, в основном, представители протестантских церквей. Православные, по тем же данным, не представляли единого электората, разделившись в своей поддержке по различным избирательным объединениям.

4. В отличие от РХДД, все другие христианско-демократические организации в той или иной степени поддерживали ельцинский либеральный курс реформ. Не отставала от них и Московская Патриархия, в частности, она благословила выдвижение Ельцина на пост президента на выборах 1996 г.

5. Для сравнения: в отличие от послевоенной Западной Германии, где такие государственные деятели, христианские демократы, как К. Аденауэр, Л. Эрхард и многие другие апеллировали к духовным, нравственным, высшим качествам характера немцев, у нас либералы, наоборот, разжигали и продолжают разжигать в русском человеке самые низменные, животные инстинкты. Что это: деяния по незнанию или сознательные действия? Факты (способ и механизм приватизации, проведение монетаристской политики и др.) указывают как раз на второе. «Российское руководство, — пишет, например, Дж. Сакс, — превзошло самые фантастические представления марксистов о капитализме: они сочли, что дело государства служить узкому кругу капиталистов, перекачивая в их карманы как можно больше денег и поскорее. Это не шоковая терапия… Это злостная, предумышленная, хорошо спланированная акция, имеющая своей целью широкомасштабное перераспределение богатств в интересах узкого круга людей» (Сакс Дж. Порочное зачатие капитализма в России // Новое время. 1997, №49. С. 14).