Международное христианско-демократическое движение. Теория и практика

К предыдущей главе

Под «политической системой» мы понимаем упорядоченную совокупность политических институтов, политических ролей, отношений, процессов, принципов политической организации общества, которые подчинены политическим, социальным, юридическим, идеологическим и культурным нормам, историческим традициям и установкам политического режима. Составной частью политической системы современного общества является партийная система, состоящая из политические партий, их положения в государственной и гражданской структурах общества, характера взаимодействия каждой из них с другими политическими партиями, их политики по отношению к молодежным, профессиональным, женским и другим организациям и т.п.

Без политических партий невозможно действенное отстаивание прав как всего общества, так и его отдельных структурных элементов, демократическое правление в целом. Этого тезиса придерживаются все основные теории конкурентной демократии, в том числе теория международного христианско-демократического движения. Базируясь на христианских духовных ценностях и демократических принципах, имея определенную связь с христианскими церквами, опираясь на те характерные черты политической культуры, которые свойственны странам со значительной долей среди населения христиан, прежде всего, католиков, теория международного христианско-демократического движения исходит из необходимости многопартийной политической системы, политической борьбы по установленным законами процедурам, учета интересов меньшинства и их защиты, так как при демократическом режиме лозунги свободы, справедливости и равенства не могут быть отнесены только к победившим на выборах партиям.

В своем политическом измерении международное христианско-демократическое движение прошло три этапа: конфессиональный, не конфессиональный и межконфессиональный (народный).

Для первого этапа характерно существование католических партий. Такие партии существовали в XIX — начале ХХ вв. в ряде католических стран: Франции, Италии, Германии и др. Эти партии стремились защитить интересы прежде всего Католической Церкви и католиков.

Второй этап — это этап перехода от католических партий к народным партиям, охватывающий период между первой и второй мировыми войнами. На этом этапе «внутри католического движения появляются новые формы христианской демократии — народные партии, существование которых хотя и недолгое, окажет большое влияние на христианский мир и демократию. Эти партии не конфессиональные, хотя и христианского направления, менее прямолинейны в защите религиозных интересов, что было присуще старым католическим партиям, и более связаны с защитой демократических свобод» [1]. К не конфессиональным партиям относились Народная партия («Пополяри») Италии, Народно-демократическая партия Франции, Народно-социальная партия Испании, Народная партия Чили, немецкая партия Центра позднего периода и др. Возникновение народных партий было вызвано двумя политическими факторами: демократизацией общественной жизни после 1918 г. (распространением всеобщего избирательного права, введением пропорционального представительства и др.) и возрастающей политизацией народных масс. Однако «народными» в полном смысле этого слова они тогда еще не стали. Разногласия между католиками и протестантами не были преодолены.

Межконфессиональный (народный) этап в развитии международного христианско-демократического движения начался в ходе Второй мировой войны. Этому этапу положило начало создание Христианско-демократической партии Италии, Христианско-демократического союза Германии и многих других подобных партий. Преследования и притеснения, которым подвергались христиане в период фашизма, участие католиков и протестантов «плечом к плечу» в Сопротивлении, неприятие ими коммунизма и опасения, что их страны могут стать социалистическими, сблизили представителей обоих вероисповеданий и создали возможность политического союза между ними.

Уже в самом разгаре войны в 1943 г. в Италии была создана Христианско-демократическая партия (ХДП). Ее основой стали организации «Католического действия», продолжавшие при фашизме деятельность запрещенной в 1926 г. Народной партии. В качестве своей официальной идеологии она провозгласила социальное учение Католической Церкви. Это учение предопределило в дальнейшем главные направления политической практики итальянских христианских демократов.

В политическом спектре ХДП изначально заняла центристскую, реформистскую позицию. В ее Программе, известной под названием «Реконструктивные идеи христианской демократии», говорилось, что движущей силой общественного развития должен быть «солидаризм» всех социальных классов и слоев населения, а политическая власть должна носить «солидаристский» характер, так как христианско-демократическая партия не может исходить из интересов какого-либо класса. Более того, согласно этой программе, только дух братства, вдохновленный Евангелием, может спасти народы от катастрофы, к которой ведут тоталитарные режимы. Основными принципами ХДП объявлялись права человеческой личности, свобода личности, неприкосновенность и социальная функция частной собственности, патернализм и клерикализм (однако ведущая роль Церкви была ограничена духовной сферой).

В философское основание теории и практики ХДП были положены, главным образом, персоналистские концепции Ж. Маритена и Э. Мунье, заслуга которых перед итальянскими христианскими демократами была отмечена, например, основателем ХДП А. Де Гаспери, назвавшим Маритена «маяком католического мира», и Л. Стурцо. «Либерализм, — писал Стурцо, — стремился дезорганизовать общество, растворить его в личности так, что, совершив это, он вынужден был прибегнуть к системе всесильного (фашистского. — М.С.) государства и, фактически, сделал основной упор на защите буржуазии как правящего класса, отождествляя экономические интересы этого класса с народом вообще.

По этой причине развился с такой силой и так решительно социализм. Теория персонализма берет из либерализма и социалистического опыта все то, что в них есть здравого, как бы синтезирует его на основе принципа превосходства человеческой личности» [2].

Основная идеологическая цель персонализма в интерпретации лидеров ХДП заключалась в опровержении атеистического социализма, в утверждении антикоммунизма. Антикоммунистическая политика ХДП рассматривалась как естественное продолжение борьбы Католической Церкви с атеизмом. С этой точки зрения, сотрудничество христианских демократов в 1944=1947 гг. в коалиционных правительствах с социалистами и коммунистами (на выборах в 1946 г. ХДП получила 35,2%, ИСП — 20,7%, ИКП — 18,9%) было временным явлением. Начало «холодной войны», подписание Италией мирного договора с США подталкивали ХДП к формированию правительства без участия коммунистов и социалистов. Поводом к этому послужили внутриполитические события: в 1947 г. банда мафиози стреляла в участников первомайской демонстрации на Сицилии. Это вызвало кризис и роспуск правительства. В состав нового правительства коммунисты и социалисты не были включены. Эту линию ХДП активно поддержал римский Папа Пий XII, издавший декрет об отлучении коммунистов от церкви. Таким образом, внутренний фронт антикоммунистической борьбы, выражаясь словами Де Гаспери, стал центром монолитного фронта внешней обороны.

Следующим важным положением ХДП было провозглашение ее аконфессиональности. Такое положение придавало ХДП независимость от прямого управления со стороны Католической Церкви (это для партии было весьма актуально) и снимало с Церкви ответственность за деятельность партии. Оно разграничивало деятельность католиков в социально-политической сфере и римской (папской) курии. Единство общества, основанное на лидерстве ХДП, должно было стать реальностью. Это единство не требовало единообразия между верой и политической деятельностью. В нем могли сойтись как верующие, так и неверующие. Примиряя классы, формируя союз «предпринимательской буржуазии и католического движения», ХДП становилась внеклассовой партией. В ее программе утверждалось, что это единство должно было обрести определенную форму, которая по своему духу не могла быть не христианской, т.е. речь шла о межклассовом представительстве членов ХДП — рабочих, крестьян, предпринимателей и средних слоев — на основе католического социального учения и персонализма. Выступая с позиций межклассового сотрудничества, программа ХДП определяла место партии в политической системе Италии в качестве буферной политической силы между Католической Церковью и государством.

Еще в ходе Второй мировой войны многие лидеры ХДП заявляли о приверженности «третьему пути» развития своей страны. В качестве модели они рассматривали государственное вмешательство в экономику, основанное на христианских принципах. Однако впоследствии акценты в значительной степени сместились в сторону свободного рынка, неокапитализма, была «отброшена “христианская” концепция экономики и общества. А взамен были восприняты соответствующие элементы из арсенала либерализма и западных идеологий, начиналось развитие технократической линии в ХДП» [3]. Практически неизменной оставалась только политика дирижизма, обусловленная наличием в стране крупного государственного сектора, для которого в 1965 г. было введено программирование, а с 1967 г. — пятилетний план.

Поставив во главу угла политику антикоммунизма, недопущение к власти коммунистов в ущерб борьбы с монополиями, решения социально-экономических проблем, проблем политического экстремизма, терроризма, мафии, коррупции, устранения противоречий между промышленным Севером и сельскохозяйственным Югом страны, ХДП в течение своего длительного правления по причине частых правительственных кризисов и постепенного ослабления своего влияния была вынуждена образовывать периодически правительственные коалиции с различными партиями, за исключением крайне правых и крайне левых. Лишь в 1976—1979 гг. христианско-демократическое правительство осуществляло политику «национальной солидарности», опиравшуюся на большую «коалицию воздержавшихся», куда входила и ИКП.

С 1983 г. в Италии существовали пятипартийные правительства, состоявшие из представителей ХДП, ИСП, ИСДП, ИРП. Но такая «полуторная демократия» исключала создание предпосылок для так называемой «маятниковой оси», т.е. возможности ротации партий на правительственном уровне. На политическом олимпе Италии постоянное господствующее положение занимала ХДП. В этом проявлялась, по мнению А.А. Амплеевой, аномалия итальянской партийно-политической системы.

Чтобы наглядно показать динамику соотношения основных политических сил в Первой республике, приведем итоги выборов в Палату депутатов (в %):



* С 1991 г. — Демократическая партия левых сил (ДПЛС).
** Совместные кандидаты от ИКП и ИСП — Демократического фронта (ДФ).
*** Совместные кандидаты от ИСП и ИСДП — Объединенной социалистической партии (ОСП).

Как видно из таблицы, на рубеже 80-90-х гг. ведущие партии Италии — ХДП и ИКП — стали стремительно терять свои позиции. По сути, партийно-политическая система Италии, созданная на основе Конституции 1947 г., в начале 90-х гг. ХХ в. оказалась в глубочайшем кризисе, вызванном как внутренними, так и внешними причинами. К внутренним причинам относятся подкуп и коррупция, достигшие чудовищных размеров, связь многих политиков с мафиозными кланами, клиентелизм, скандалы, вызванные судебными разбирательствами, проведенными в ходе операции «Чистые руки», в результате чего борьба с коррупцией приобрела политический характер; внешние — падение Берлинской стены, воссоединение Германии, распад СССР и Варшавского Договора.

Для Италии это событие имело особое значение. Ибо «рухнула та идеологическая опора — коммунистический жупел, на которой создавалась и держалась политическая система страны и которая позволила ХДП как идеологическому противнику коммунизма столь долго находиться у власти. Вместе с падением коммунистической опоры рухнула и партия христианских демократов. С падением ХДП и коммунистической идеологии завершилась история Первой республики Италии» [4].

Выход из кризиса итальянский народ нашел в отказе от коррумпированной политической системы, в либерализации и приватизации. В 1993 г. партийно-политическая система подверглась коренной ломке. В отличие от коммунистов, успевших реформировать свою партию, христианским демократам, равно как и социалистам, социал-демократам, республиканцам и либералам, не удалось этого сделать. Запоздалая попытка преобразования партии, предпринятая в 1993 г., привела к расколу ХДП. На ее основе образовались Итальянская народная партия, Объединение христианских демократов, Христианско-демократический центр и др., которые сегодня оказались в разных партийных коалициях.

Так, например, Объединение христианских демократов и Христианско-демократический центр входят в правоцентристский «Дом свобод», а Итальянская народная партия — в левоцентристское «Оливковое дерево». Вместе с тем, эти партии сохранили за собой место центра среди нынешних итальянских партий, что является неплохой основой для их объединения.

По сравнению с ХДП Италии ХДС Германии, созданный в 1945 г. на идеологической платформе «среднесословных» социальных групп, находившихся под влиянием не только католической, но и традиционно буржуазной, консервативно-либеральной культуры, добился гораздо бoльших результатов. Дело в том, что ХДС сумел органично заполнить духовный вакуум, образовавшийся в разрушенной, разочарованной своим прошлым и сомневающейся в своем будущем стране, сохранить преемственность национальной идеи — сильной Германии, сформулировать новые позитивные ценностные установки. В принятой в 1947 г. «Аленской программе» нашли широкое отражение идеи христианского социализма, ставшие вершиной социальной программы ХДС, изложенной в христианском духе. Однако уже в 1948 г. сторонники христианского социализма перестали доминировать внутри партии [5], в результате чего выбор был сделан в пользу концепции социального рыночного хозяйства, которая была компромиссом между сторонниками либеральной рыночной экономики и сторонниками христианского социального учения.

В принятой в 1953 г. «Гамбургской программе» ХДС были закреплены базовые принципы конституционно-правового строительства западногерманского государства и социального рыночного хозяйства как национальной экономической системы, ориентация партии на духовное возрождение немецкого народа. ХДС выступил за жесткий антикоммунистический курс, отказ от признания восточногерманского государства, тесное сотрудничество с НАТО и европейскими интеграционными структурами. В дальнейшем эта идеологическая концепция ХДС предопределила основные пути политического и социально-экономического развития ФРГ.

Нынешняя Программа ХДС, признавая, что из христианской веры нельзя вывести какую-либо определенную политическую программу, подчеркивает связь с христианскими ценностями и христианской этикой. «Наша политика, — говорится в ней, — основывается на христианском понимании человека и его ответственности перед Богом. Для нас человек — творение Бога, а не последняя мера всех вещей» [6]. Именно христианское понимание человека составляет этическую основу для ответственной политики, в рамках которой представляются возможными совместные действия христиан и не христиан. Благодаря этому ХДС стал первой в истории Германии партией, объединяющей большую часть католических и протестантских кругов, буржуазных и средних слоев. Основатели ХДС, большинство которых вышло из рядов партии Центр, католических организаций и христианских профсоюзов, были единодушны в том, что новое германское государство должно быть демократическим, республиканским, правовым и федеративным, а демократия — способной и готовой защитить себя. Возврат к христианским представлениям и ценностям был для ХДС наилучшей гарантией построения гуманного, свободного, демократического, правового и социального государства. Самый надежный фундамент нового общественного строя христианские демократы усматривали в христианских ценностных представлениях, идеалах немецкого гуманизма, католическом социальном учении и христианской социальной этике. Первым руководителем западногерманской христианской демократии и Федеративной Республики Германии стал К. Аденуэр, бывший мэр Кёльна, уволенный фашистами с этой должности в 1933 г., активный противник как нацистской, так и марксистской идеологии.

ХДС отверг возвращение к старой партийной системе и сделал ставку на новую партию как «союз всех слоев и конфессий». При этом он сохранил ту центристскую роль в партийно-политической системе, которую в свое время играла партия Центра. Благодаря этому ХДС, сотрудничая с баварским ХСС с 1951 г. в рамках «рабочего содружества», оказался готовым к тесному взаимодействию и с правыми, и с левыми. Действительными противниками ХДС остаются лишь неонацисты, коммунисты и левые социалисты. В 1949-1956, 1962-1966 гг. блок ХДС/ХСС находился у власти в коалиции с СвДП, в 1966—1969 гг. — в «большой» коалиции с социал-демократами [7], а в 1982—1998 гг. — вновь с СвДП.

Создание таких коалиций было обусловлено результатами выборов в Бундестаг (приводим в процентах по основным партиям):



* блок Союз-90/«Зеленые»

В современной партийно-политической системе ФРГ, являющейся первым германским «партийным государством», федеративное государственное устройство и партийная система находятся в полной взаимозависимости. Причем партийное начало преобладает над федеративным. Политические партии, выполняя предъявляемые обществом требования, действуют на двух уровнях: как общественные организации, так и государственные. По этой причине для Германии весьма опасен кризис, подобный итальянскому. Ведь он может сотрясти не только партийно-политическую систему Германии, но и само немецкое государство. Опасности такого пути развития связываются с тем, что основные партии теряют свое значение как институты политической ориентации, граждане утрачивают идентификацию с той или иной партийно-политической структурой, падают интерес и доверие к партиям, удлиняется дистанция между гражданами и партиями.

В общем, ослабевает укорененность партий в социальной среде. «Особенно остро, — пишет А.А. Амплеева, — стоит вопрос в отношении молодежи. Мотивация молодежью политической ангажированности связана с определенными отдельными ситуациями, которые зачастую не увязываются с теми или иными требованиями партийных программ. Как правило, преобладают ситуативные и краткосрочные требования. Представители молодого поколения стремятся к быстрому решению задач, преимущественно они действуют в рамках охраны животных, окружающей среды, решения социальных проблем и т.п. Нельзя утверждать, что они полностью утратили интерес к политическим организациям, но молодые люди отклоняют социализацию, предусматривающую организационные правила поведения» [8].

Значительную роль в падении влияния крупных партий играют также маргинальные слои, являющиеся питательной средой для роста протестного электората, распространения популистских настроений и возрастания значимости харизматических лидеров, апеллирующих непосредственно к широким массам людей. Не случайно указанные кризисные явления в партийно-политической системе Германии вызывают все большее опасение и разочарование. Ряд исследователей полагают, что если вовремя не будут предприняты действия по преодолению этих явлений, то они могут вылиться «в кризис парламентской правительственной системы Германии», и предупреждают, что к этому должны быть готовы не только в Германии. В этих условиях ХДС взял курс на усиление христианского элемента в восприятии партии, делает акцент не на индивидуализме, а на общем благе. Как подчеркивается в «Программе будущего» ХДС, свобода, солидарность и справедливость останутся и в XXI в. основой человеческого общества.

Как уже было сказано, в блоке с ХДС состоит Христианско-социальный союз (ХСС) Баварии, который продолжает традиции Баварской народной партии, существовавшей в 1919—1933 гг. Основой своей деятельности ХСС называет образ человека, наполненный христианскими ценностными представлениями. «ХСС, — заявил в одном из своих интервью Ф.-Й. Штраус, — осуществляет свой политический курс, исходя из ответственности христианского союза, на основе христианского закона нравственности в самом широком его понимании. В центре политики ХСС — человек как уникальное творение Бога, свободное существо, связанное вместе с тем нормами совести» [9].

В Программе ХСС, принятой в 1993 г., подчеркивается, что «в центре политики ХСС по-прежнему стоят человек и его свобода. Человек-христианин рожден для свободы и ответственности за свою жизнь... Свободный гражданин, живущий по совести, отвечающий за себя и ближних — не верноподданный, но и не безответственный индивидуалист — вот мерило нашей политики... Ответственность человека-христианина за себя и одновременно его солидарность со всеми как примета христианско-социальной политики в настоящее время более, чем когда-либо, актуальны для государства и общества в качестве основ и принципов порядка» [10].

ХСС — классическая политическая партия середины, центра. Члены ХСС являются представителями всех профессий и социальных групп: рабочие, служащие, чиновники, предприниматели, крестьяне, лица свободных профессий. Народной партией ХСС стал, по словам Штрауса, вследствие охвата всех слоев избирателей, придерживающихся норм христианской морали; свободы в конфессиональных вопросах; безграничной приверженности баварской истории, культуре и традиции, «слияния» с Баварией, ее историей и культурой. ХСС является одновременно консервативной партией, так как поддерживает «неизменную систему ценностей», либеральной партией, поскольку отстаивает права и свободы личности, и социальной партией, потому что защищает интересы всех граждан, особенно слабых.

ХСС длительное время находится у власти, значительно опережая своего ближайшего соперника — СДПГ. Итоги выборов этих партий в баварский ландтаг, начиная с 1946 г., выглядят следующим образом:



В целом, блок ХДС/ХСС внес огромный вклад в послевоенное развитие Германии. В значительной степени благодаря его усилиям в основу политического строя Германии были заложены принципы федеративного устройства, правового государства, парламентской демократии и социальной системы, базирующейся на законах рыночной экономики. При этом обе эти партии не ограничивают свою деятельность рамками Германии. Они являются одними из основателей таких объединений христианско-демократических партий, как Европейская народная партия (ЕНП) и Интернационал христианской демократии (ИХД). В 80-х гг. они участвовали в создании Европейского демократического союза (ЕДС), в который вместе с христианско-демократическими партиями вошли консервативные партии, например, Консервативная партия Великобритании, и Международного демократического союза (МДС), в который (опять же с христианско-демократическими партиями) вступили Республиканская партия США, консерваторы Канады, Австралии, Новой Зеландии и ряда других стран мира.

На данный момент наибольшее развитие процесс объединения христианско-демократических партий получил на европейском континенте. Первое объединение европейских христианских демократов возникло в 1947 г. под названием Новые международные группы (NEI). Уже в следующем году они высказались за созыв Европейской ассамблеи, которая предложила бы конкретные меры в направлении экономического и политического союза Западной Европы в соответствии с принципом: «Интеграции столько, сколько возможно; наднациональности столько, сколько необходимо». В 1965 г. объединение было реорганизовано и переименовано в Европейский союз христианских демократов (ЕСХД).

В 1976 г. была создана Европейская народная партия (ЕНП), занявшая центр европейской «политической шахматной доски». В основу ее идеологии были положены принципы персонализма, солидарности и субсидиарности, христианская концепция личности и теория социального рыночного хозяйства. В том же году был принят «Манифест христианских демократов Европы», которому была отведена роль идеологического фундамента ЕНП. Согласно этому манифесту, целью ЕНП является создание единого государства под названием «Европейская Федерация», первой ступенью которого является нынешний Европейский союз и которое должно стать важным действующим лицом в международных отношениях со своей военной политикой, а Европарламент и будущее европейское правительство должны определять крупные экономические и социальные ориентиры.

Из всех современных европейских политических институтов наиболее оформившимся является, пожалуй, только Европейский парламент, созданный в соответствии с Римским договором в 1958 г. (до 1962 г. — Парламентская Ассамблея) и состоявший первоначально из представителей национальных парламентов государств-участников Европейского сообщества. С 1979 г. Европарламент избирается непосредственно европейскими народами, входящими в это сообщество (с 1991 г. — Европейский союз).

Партийная структура Европарламента отличается большей простотой по сравнению с партийно-политическими системами отдельных государств. До 1975 г. в Европарламенте лидировали христианские демократы, с 1975 по 1999 гг. — социал-демократы и социалисты. С 1999 г. — вновь христианские демократы. Численность основных фракций Европейского парламента с 1979 по 2004 гг. претерпела следующие изменения (по итогам европейских выборов):



* ЕНП-ЕД — фракция Европейской народной партии (христианских демократов) и европейских демократов.
** ПСЕ — фракция Партии социал-демократов Европы.
*** ЕД — фракция Европейских демократов (консерваторов), присоединилась к ЕНП в 1994 г.
**** АЛДЕ — фракция Альянса либералов и демократов Европы.
***** СЕЛ/СЛ — фракция Союза европейских левых / Скандинавские левые.
****** ПЗ/СЕА — фракция Партии зеленых / Свободный европейский альянс.

На последних выборах в Европарламент, состоявшихся в 2004 г. в 25 странах Европейского союза, ЕНП-ЕД вновь подтвердила свое первенство на европейском континенте. Значительного успеха добились в очередной раз немецкие христианские демократы, получившие 49 мест в парламенте. У их главных соперников (социал-демократов) — 23 места. Сохранили первое место также итальянские христианские демократы (24 места) [11], на втором — опять же социал-демократы (16 мест).

Согласно итогам этих выборов, общеевропейским характером обладают только три фракции Европарламента: христианские демократы и европейские демократы (представлены во всех 25 странах Европейского союза), социал-демократы и социалисты (в 23 странах), либералы и либеральные демократы (в 19 странах). В политическом измерении христианские демократы занимают промежуточную позицию между социал-демократами и либералами: они не являются ни поборниками широкого присутствия государства во всех сферах общественной жизни, ни сторонниками «свободной игры сил». При этом различие между христианскими демократами, социал-демократами и либералами в значительной степени утратило свою социальную основу.

В отличие от относительно стабильной партийно-политической системы Германии, Италии и других стран Западной Европы, положение многочисленных партий в латиноамериканских государствах по-прежнему остается весьма неустойчивым, быстро меняющимся. Здесь продолжают появляться новые партии, исчезают другие, сливаются третьи, раскалываются четвертые. В Латинской Америке мало устойчивых партийно-политических систем, когда одна партия сменяет другую, переходя в ряды парламентской оппозиции. Здесь слаба институционализация партий, т.е. юридическое оформление их роли в государственном механизме.

Большинство христианско-демократических партий Латинской Америки возникло также после Второй мировой войны. В настоящее время христианско-демократические партии пользуются достаточно большим влиянием, имеют солидные парламентские фракции. Сильные позиции христианской демократии в немалой степени объясняются традиционной популярностью католицизма в среде широких слоев населения Латинской Америки.

Христианско-демократические партии этого региона мира не являются клерикальными, конфессиональными. Они не подчинены непосредственно церковной иерархии, в их рядах состоят не только католики.

Цель христианских демократов Латинской Америки, объединенных в 1947 г. в Организацию христианских демократов Америки (ОХДА), как заявил Э.Фрей Монтальва, состоит в том, чтобы возглавить историческое движение своих народов, выходящее за рамки современного общества, основанного на либеральных, индивидуалистических принципах. Следуя доктрине социального христианства, стремясь установить гармонию между трудом и капиталом, христианская демократия Латинской Америки представлена весьма широким спектром различных идеологических течений — от правых до левых и революционно-демократических: в одних латиноамериканских христианско-демократических партиях имеются два крыла (правое и левое), другие входят в коалиции с социалистическими и социал-демократическими партиями. В силу внутренней диалектики партийно-политического развития эти противоборствующие течения сосуществуют как автономно, так и в рамках одной партии, идейно-политический облик которой во многом зависит от того, какое из трех направлений (правое, центристское или левое) доминирует на данном этапе.

Кроме того, для стран Латинской Америки характерна установка на христианскую демократию как реформистскую альтернативу правому и левому экстремизму. В целом, христианско-демократические партии Латинской Америки стоят гораздо левее своих европейских собратьев.

Наибольших результатов среди латиноамериканских христианско-демократических партий добились, на наш взгляд, Христианско-демократическая партия (ХДП) Чили и Социал-христианская партия (КОПЕИ) Венесуэлы. В связи с этим обратимся к партийно-политическому опыту этих стран.

Партийная система в Чили, в отличие от своих соседей, развивалась по западноевропейскому пути эволюции партийно-политических структур. Так, например, Дж. Сартори характеризует чилийскую партийно-политическую систему как пример «поляризованного плюрализма» — наряду с партийными системами Третьей и Четвертой Республик во Франции, а также политической системой послевоенной Италии.

Без сомнения, становление политических партий в Чили неразрывно связано с развитием республиканских институтов, сформировавшихся еще в XIX в. При этом, если до 1925 г. политическая борьба проходила в русле противостояния «клерикалы — антиклерикалы», то после отделения церкви от государства политическое развитие Чили определял конфликт между традиционными элитами и рабочим движением. В 30-50-е гг. ХХ в. для чилийской партийной системы была характерна относительная стабильность, которая достигалась за счет балансирования трех политических сил — правых, центристских и левых. Ни одна из них не могла набрать большинства голосов, но каждая имела возможность получить достаточное число месть в Конгрессе для отстаивания своих позиций.

В результате расколов, произошедших в Консервативной партии Чили, в 1938 г. возникла партия Национальная фаланга, а в 1948 г. — Социал-христианская консервативная партия. В результате объединения этих партий в 1957 г. образовалась Христианско-демократическая партия. Ее лидером стал Э.Фрей Монтальва, исходивший из того, что Чили нуждается в глубоких переменах, которые предполагают не смену правительства, а преобразование политической, социальной и экономической сфер, и которые учитывают нужды народа. В противном случае, по его мнению, будет невозможно «преодолеть революционный кризис, переживаемый Латинской Америкой».

По своему типу и социальной сущности ХДП является реформистской партией с многоклассовой базой. С момента образования она представляет собой значительную политическую силу.

Трактовку идеологической платформы ХДП дали в 60-е гг. одновременно представители левого и правового крыла партии. Представители левого крыла (Х.Сильва Солар и др.) обратились к идеалам первоначального христианства, заложенным в них традициям борьбы за социальное равенство, братство и справедливость, выдвинули идею построения «коммунитарного социализма», считая коммунитаризм одной из форм социализма, выступили за создание союза всех антиимпериалистических сил Чили, объявили себя приверженцами концепции «третьего пути» развития.

Сторонники правого крыла (Э.Фрей Монтальва и др.), отстаивавшие тезисы о ликвидации классовых противоречий в обществе посредством создания человеческих отношений на капиталистических предприятиях и о гармоническом сотрудничестве государства с частной инициативой, выступали за глубокие реформы, за «некапиталистический путь развития». «Социал-христианство, — писал Фрей Монтальва, — возникло не случайно, это универсальная идеология, разделяемая теми, кто хочет реорганизовать общество на новой, более справедливой основе, а это предполагает обязательный и иногда болезненный разрыв с миром, подчиняющимся другим принципам... Социал-христианство хочет заменить капиталистический строй другим, где труд будет главенствовать над капиталом, а трудящиеся получат доступ к управлению и смогут распоряжаться прибылью и собственностью предприятий» [12] .

В течение всей своей жизни Фрей Монтальва (в 1964—1970 гг. — президент и глава правительства Чили) был убежденным сторонником демократии, непримиримым противником авторитарных режимов. Он считал, что в Евангелии содержатся высокие социальные идеалы, и, делая ставку на демократию, привносил в нее гуманизм с новым содержанием, не религиозный гуманизм в строгом смысле этого слова, а гуманизм, ориентированный на человека и солидарность между людьми. Истинный гуманизм, светский или христианский, по его мнению, должен стоять на службе всего общества. Фрей утверждал, что если бы ему пришлось выбирать между хлебом и свободой, он предпочел бы свободу, чтобы иметь возможность бороться за хлеб.

К концу 60-х гг. ХДП стала самой крупной политической партией Чили как по численности, так и по электорату. Однако в 1969—1973 гг. внутри ХДП усилился процесс перегруппировки и размежевания. В 1969 г. из ее рядов вышла часть членов — представителей левого крыла, в результате чего образовалось Движение единого народного действия (МАПУ), а в 1971 г. — Левая христианская партия (ЛХП). Обе эти организации вступили в блок левых сил и стали участниками правительства Народного единства во главе с социалистом С. Альенде (1970—1973).

На пленуме национального совета ХДП в Картахене (1971 г.) было заявлено, что конечной целью партии является построение «коммунитарного социализма». Но, в отличие от левых партий, ХДП выступила за ограничение роли государства в социально-экономической жизни, за развитие «коммунитарных форм собственности» и организацию «предприятий трудящихся». ХДП выдвинула следующий лозунг: «Преобразования должны совершаться для народа, а не для государства».

Наиболее значительной инициативой ХДП в этот период стал законопроект Фуэнтеальбы — Гамильтона, внесенный в Конгресс в 1971 г. Суть предложенной христианскими демократами поправки к Конституции состояла в разграничении четырех секторов экономики. Наряду с государственным, частным и смешанным секторами предлагалось создать еще сектор «предприятий трудящихся», на которых управление должно было осуществляться самими рабочими и служащими через своих представителей в административных советах, а государство должно было выступать по отношению к ним лишь как кредитор, помогающий в планировании. Поскольку законопроект не затрагивал отношения собственности, «предприятия трудящихся», по сути, представляли собой «общины трудящихся».
Находясь в оппозиции, ХДП под руководством Э.Фрея Мотальвы подвергло резкой критике правительство Альенде за проведение политики экспроприации и национализации, за расширение роли государства. ХДП пришла к выводу, что для противодействия такому правительству одних лишь парламентских средств недостаточно, что надо развернуть антиправительственную деятельность на всех уровнях и что нужно создать «категорическую и всеобщую оппозицию» правительству Народного единства. Такая жесткая позиция христианских демократов по отношению к правительству Альенде была обусловлена тем, что оно, по мнению Фрея, стремилось воплотить в жизнь одну из разновидностей тоталитаризма — советского, китайского или кубинского.

Незадолго до военного переворота, совершенного А. Пиночетом 11 сентября 1973 г., Фрей опубликовал брошюру «Новый мир», в которой выдвинул новый проект для Латинской Америки. В этом проекте речь шла о необходимости удовлетворения насущных потребностей большинства латиноамериканцев, для чего предполагалось определить степень вмешательства государства в экономику, сферы национализации предприятий и участие народа в решении социально-экономических проблем. Он выступал также за приоритет духовных ценностей над материальными применительно к социально-политическим проблемам, заявлял о намерении «придать историческую, экономическую и политическую эффективность» христианскому гуманизму, призывал к солидарности, вере в духовные ценности, достижению идеалов социальной справедливости как неотъемлемых условий существования стабильной демократической системы.

Социальная и моральная бесплодность политической системы Чили того времени, с точки зрения Фрея, становилась все более очевидной. Однако необходимость изменения этой системы не должна была затрагивать фундаментальные основы демократии. Совершая преобразования, не следует разрушать все хорошее, имеющееся в несовершенных демократиях, а достигать справедливости и высокого уровня развития, не жертвуя правами человека, не ограничивая свобод, избегая экономического хаоса. Государство он рассматривал в качестве надклассовой силы, арбитра, выражающего интересы общего блага. При этом исполнительная власть должна принимать решения только на основе согласия с оппозиционными партиями. Наряду с этим Фрей выдвигал «противовесы», направленные на сохранение плюралистического характера общества: университеты, средства массовой информации, профсоюзы и особенно парламент как инструмент контроля над исполнительной властью. Они представлялись в виде альтернативы «бюрократическому централизму» и тоталитаризму.

Хотя после военного переворота деятельность ХДП была приостановлена, в течение всего периода правления Пиночета она оставалась ведущей оппозиционной партией. В это время были разработаны стратегия и тактика партии, отвечающие новым условиям, главным моментом которых было стремление отмежеваться от диктатуры.

В 1980 г. произошла институционализация пиночетовской диктатуры, вступила в силу новая Конституция, которая поставила демократическую оппозицию перед выбором: действовать в рамках «управляемой демократии» или вступить на путь бескомпромиссной борьбы с пиночетовским режимом. ХДП с рядом других партий выбрала первый путь, предусматривавший преемственность и политический компромисс и исключавший возможность резкого разрыва с авторитаризмом.

ХДП продолжала работать над проектом демократизации, призванного служить теоретической платформой для центристских партий и альтернативой пиночетовской модели капиталистической модернизации, ориентированной на ТНК. Председатель ХДП Г. Вальдес подчеркивал, что режим личной диктатуры, поддерживающий постулаты неолиберализма и разрушивший национальную солидарность чилийцев, противоречит основным принципам христианской демократии. «Мы хотим, — заявлял он, — построить общество, базирующееся на приоритете труда, поскольку труд является основой человеческого достоинства и подлинным источником реального прогресса. В силу этого мы отвергаем капитализм как социально-экономическую доктрину, а также все формы тоталитаризма» [13].

В конце 1985 г. при поддержке церкви ХДП и поддерживающие ее партии и группы подписали Национальное соглашение о переходе к демократии. Вскоре в стране было создано семнадцатью партиями и движениями Объединение политических партий за демократию (ОППД), выступившими под лозунгом: «Нет — Пиночету!». Соглашение было основано на общих для всех партий принципах демократии, социального государства, свободной рыночной экономики. Победа, одержанная этим Объединением на всенародном плебисците в 1988 г., открыла дорогу демократическим переменам в стране. На выборах в 1989 г. президентом Чили был избран христианский демократ П. Эйлвин как кандидат ОППД, а ХДП одержала внушительную победу на парламентских выборах в 1990 г. (на сегодняшний день коалиция имеет более половины мест в парламенте; лидером коалиции по-прежнему является ХДП).

Серьезным вызовом, основным упреком правительствам христианских демократов в данный период оставалась социальная сфера. И П. Эйлвин, и Э.Фрей Руис-Тагле, ставший президентом в 1994 г., вынуждены были пожертвовать социальными ожиданиями беднейших слоев населения и собственной идеологией «рыночных реформ, но не рыночного общества». Ими не полностью была использована благоприятная экономическая конъюнктура для разработки эффективных программ в области занятости, здравоохранения, образования, и к концу президентства Фрея в основном угасли надежды не только беднейшего, но и части среднего класса Чили на возможность формирования новой социальной политики, отвечающей интересам всех незащищенных слоев населения.

В 2000 г. главой государства стал представитель Партии за демократию, социалист Р.Лагос Эскобар, также выдвинутый коалицией ОППД (в правительстве Элвина Р.Лагос занимал пост министра образования, а в правительстве Фрея — пост министра общественных работ). Выборы проходили в условиях глубокого экономического кризиса, охватившего азиатский регион и косвенно затронувшего Чили. Но это не помогло сторонникам Пиночета взять реванш: этап консолидированной демократии продолжился. Выборы показали, что социально-политическая обстановка в Чили довольно стабильна, чилийцы в очередной раз продемонстрировали свое стремление идти по пути демократии и расширения рыночных отношений в экономике.

Относительно же Венесуэлы можно сказать, что в этой стране, в отличие от Чили, отсутствуют длительные демократические традиции. Со второй половины XIX в. до 1958 г. с небольшими перерывами там господствовали каудильистские режимы. В условиях военной диктатуры в 1946 г. была основана Социал-христианская партия Венесуэлы (до 1948 г. именовалась Комитетом независимой политической организации избирателей — КОПЕИ; в повседневной практике пользуется старым названием). Ее истоки восходят к 1936 г., когда Р.Кальдера образовал Студенческий национальный союз. В своей деятельности КОПЕИ вдохновляется христианскими ценностями, под которыми понимается примат морали, общего блага, подчинение политического поведения этическим нормам, вера в способность гражданского общества к самосовершенствованию. Государству она отводит роль регулятора во взаимоотношениях между классами, арбитра в смягчении социальных конфликтов. Одной из существенных сторон деятельности государства является его социальная политика. Ее суть сводится к тому, чтобы от «жирного» общественного пирога отрезать такой кусок, который позволял бы давать все большие порции малообеспеченным социальным слоям населения.

КОПЕИ ратует за создание общества социальной справедливости мирным путем, при сохранении свободы. Ее цель — создание «коммунитарного общества», в котором интересы отдельного индивида органически сочетались бы с интересами всего общества. КОПЕИ имеет широкую социальную базу, опирается практически на все слои населения и социальные группы, соединяет интересы и рабочего класса, и средних слоев города и деревни, и буржуазии. Она завоевала довольно прочные позиции и в профсоюзном движении. Широкий политический спектр представлен также в самой партии.

В 1957 г. КОПЕИ вошла в Патриотическую хунту и вместе с другими партиями внесла свой вклад в дело свержения диктатуры М.Переса Хименеса. Сразу же после падения диктатуры в Венесуэле развернулась острая идейно-политическая борьба вокруг путей развития страны, в ходе которой верх взяли реформистские партии (христианско-демократическая партия КОПЕИ, социал-демократическая партия Демократическое действие и Республиканско-демократический союз), выступавшие за осуществление постепенных преобразований, за внедрение системы представительной демократии западного образца. Эти партии подписали трехпартийное соглашение, известное под названием «Пакт Пунто-Фихо» [14], в котором подчеркивалось, что указанные партии «договорились о принципах государственного устройства и совместной политики в новый конституционный период, который начнется после проведения всеобщих выборов». Пакт свидетельствовал о новой модели взаимоотношений между партиями и закладывал фундамент системы представительной демократии, в которой ведущие позиции заняли две партии — КОПЕИ и АД. Именно эти партии долгие годы являлись главным системообразующим фактором представительной демократии Венесуэлы.

Президентские и парламентские выборы, состоявшиеся в 1963 г., показали, что большинство венесуэльцев высказалось в поддержку демократической системы. Свыше половины избирателей проголосовало за кандидатов, представлявших правительственную коалицию АД и КОПЕИ. Это позволило КОПЕИ перейти в конструктивную оппозицию. По мнению ее лидеров, отпала та главная причина, по которой осуществлялось тесное сотрудничество с АД, а именно: больше не было реальной угрозы представительной демократии. В 1968 г. президентом Венесуэлы был избран лидер Социал-христианской партии Р.Кальдера (на посту президента находился до 1974 г.), в теории и практике которого христианско-демократическая доктрина получила наиболее полное, классическое выражение. Его христианская позиция послужила теоретическому обоснованию основных христианско-демократических принципов: защите коммунитаризма, концепции «третьего пути» и социальной роли государства. Как и Ж.Маритен, Кальдера исходил из того, что трагедия современных демократий состоит в еще не достигнутой способности реализовывать демократические принципы на практике.

Он апеллировал не к формальной, а к оценочной концепции народовластия с акцентом на его коммунитарный характер. Под этим имелся в виду качественный переход от политической к интегральной и плюралистической демократии, в рамках которой интересы отдельной личности совпадают с интересами всего общества.

Коммунитарная революция, призванная, по мнению Кальдеры, осуществить переход от традиционного к современному обществу, сводится к постепенному обновлению отживших общественных структур, не допуская при этом насильственной ломки и разрушения действующих политических институтов. Задача этой революции состоит не в уничтожении существующих институтов, а в защите тех из них, которые в наибольшей степени соответствуют реформистскому пути развития. Такой подход определил ориентацию администрации Кальдеры на путь обновления капиталистических отношений, основанный на приоритетной роли национального государства как главной движущей силы социальных реформ. Опираясь на идею о гармоничном развитии государственной, частной и общинной форм собственности под контролем государства, экономический курс правительства Кальдеры отвечал основным положениям концепции «третьего пути», призванного избежать крайностей как «либерального капитализма», так и «тоталитарного социализма». Однако реализовать этот курс оказалось не просто: правительство натолкнулось на сопротивление частного сектора и, в особенности местных монополий и ТНК.

Больших успехов правительство Кальдеры добилось лишь в политической сфере. Благодаря политике национального консенсуса оно завершило процесс формирования системы представительной демократии Венесуэлы. В целом, христианско-демократический путь политической консолидации нации содействовал развитию многопартийной системы, закрепил механизм конституционной передачи власти от одной партии к другой, легализовал все оппозиционные партии.

Вторичный приход КОПЕИ к власти произошел в 1979 г., когда президентом был избран Л. Эррера Кампинс. В это время обострился новый узел противоречий — между ТНК и национально-государственной формой политической организации венесуэльского общества. Рост влияния монополий, выражавших интересы ТНК и претендовавших не только на экономическую, но и на политическую власть, создавало серьезные преграды на пути реализации программных целей и задач Социал-христианской партии.

Определяющую роль в процессе принятия решений на данном этапе развития Венесуэлы играла та часть партийно-политической элиты, которая наиболее адекватно выражала интересы экономически господствующего класса. Под мощным давлением монополий правительство Э. Кампинса пошло на компромисс с приверженцами неолиберальной модели. Это привело к значительным уступкам крупной местной и иностранной буржуазии за счет ущемления интересов остальных слоев общества.

В 1985 г. идеологи КОПЕИ выдвинули новый проект развития страны, получивший название «Национальное согласие». Его авторы предлагали путь преодоления кризиса не в ограничении, а в упрочении роли государства и партий с целью ослабления давления на правительство со стороны крупного бизнеса. Но этот проект не получил тогда поддержки со стороны избирателей.

В 1993 г. венесуэльский народ вновь отдал предпочтение Р. Кальдере, обещавшему покончить с «шоковой терапией» и продолжить процесс демократизации общественно-политической жизни страны, начатый его предшественником социалистом К.Пересом: провести децентрализацию органов государственного управления, сделать выборными должности губернаторов и алькальдов и др. Его победа в значительной степени была достигнута в результате критики ошибок и неудач, имевших место в ходе неолиберальных реформ предыдущего правительства.

Придя к власти во второй раз, Кальдера намеревался осуществить правительственный курс, который исключил бы резкие изменения в экономической политике, смягчил результаты ранее осуществлявшихся реформ и придал им социальную направленность. Но в конце 1993 г. в стране разразился банковский кризис.

Разработанный правительством совместно с МВФ пакет мер принципиально не отличался от того, который пытался реализовать предыдущий президент. Однако правительству не удалось избежать резко негативного отношения со стороны населения к неолиберальным реформам, снижения уровня жизни. Его экономическая политика вступила в противоречие с традиционными представлениями венесуэльцев о патерналистском государстве.

Воплощение в жизнь этой политики, как оказалось, стало ключевым элементом в процессе проводившихся реформ. Разразившийся в 1998 г. азиатский финансово-экономический кризис свел к нулю все предпринятые меры.

Весьма сложная социально-экономическая и политическая ситуация привела к разрушению венесуэльской двухпартийной системы, просуществовавшей сорок лет. Несмотря на попытку выступить единым фронтом во время президентских выборов в 1998 г., партии КОПЕИ и АД, призвав избирателей голосовать за движение «Проект Венесуэла» [15], не смогли помешать приходу к власти конституционным путем У. Чавеса, возглавлявшего путч в 1992 г. и поддержанного коалицией левых партий «Патриотический полюс».

В соответствии с новой Конституцией, принятой в 1999 г., в Венесуэле (Боливарийской республике Венесуэла, именно так теперь называется Венесуэла) в 2000 г. состоялись парламентские выборы в однопалатную Национальную ассамблею. Как и ожидалось, на первой позиции оказалось Движение V Республика, завоевавшее 77 мест из 165 (46,7%), на второй — АД — 31 место (18,9%), на третьей — Движение к социализму — 21 место (12,7%), на четвертой — «Проект Венесуэла» — 7 мест (4,3%), на пятой — КОПЕИ — 6 мест (3,6%). Итоги выборов показали, что «парламентский маятник слегка качнулся в сторону центра» по сравнению с прошедшими ранее выборами в Национальную конституционную ассамблею. Это означает, что хотя правительственный блок и имеет достаточно возможностей для проведения в жизнь своей линии, оппозиция все-таки в состоянии сдерживать леворадикальные планы Чавеса.

Итак, как показывает опыт европейской и латиноамериканской христианской демократии, христианско-демократические партии добиваются больших успехов тогда, когда они неуклонно следуют собственным принципам и программным установкам, ведя бескомпромиссную борьбу с коррупцией, мафией, монополиями, преступностью, успешно решая социально-экономические проблемы и т.п. Самый наглядный тому пример — деятельность Христианско-социального союза Баварии, вот уже более пятидесяти лет находящегося у власти в этой известной федеральной земле Германии. На сегодня — это, по нашему мнению, идеал, высшая степень воплощения в жизнь теории международного христианско-демократического движения. Конечно, достижение такого результата не всегда представляется возможным в силу ряда причин: менталитета людей, национальных традиций, роли и значения религии в обществе, конкретно-исторических условий и т.д.

Минимум, к чему должны, на наш взгляд, стремиться христианско-демократические партии, — это, во-первых, создать прочную систему представительной демократии, при которой две-три правоцентристские, центристские и/или левоцентристские партии (блока) сменяют друг друга у руля политической власти в среднем каждые 8—12 лет (этот срок мы считаем оптимальным), как например, в послевоенной Германии; во-вторых, обеспечить уровень жизни, достойный человеческой личности. Последнюю задачу, как показывает тот же исторический опыт, христианским демократам необходимо решать посредством осуществления теории социального рыночного хозяйства, а не теории неолиберализма, приведшей почти все страны Латинской Америки (и не только их) к глубокому социально-экономическому кризису. «Данный курс, — пишет, например, К.Л. Майданик, — проводился в жизнь всеми правительствами и режимами (этого. — М.С.) региона вне зависимости от предвыборной платформы, партийности, прошлого и «заявленной идеологии» их лидеров. Все они — с энтузиазмом реванша, рвением неофитов или с тяжелыми вздохами осуществляли неолиберальные реформы, руководствовались духом и буквой неолиберальной идеологии» [16]. Главным изъяном этой модели оказалась социальная цена, которую пришлось и приходится продолжать платить латиноамериканским народам за скудные экономические успехи. Вот почему одна из главных задач христианско-демократических партий состоит в том, чтобы «освободиться от неолиберализма и подчеркнуть свою автономию». Тем более, что со времен энциклики «Rerum novarum» социальное учение Католической Церкви отвергает либерализм, о чем забыли многие современные христианские демократы.

Другим проявлением латиноамериканского кризиса стала дискредитация в большинстве стран этого региона норм и институтов представительной демократии. И хотя две трети латиноамериканцев по-прежнему считают демократию лучшей формой правления, более половины, однако, полагают, что она не решает их повседневных проблем и в силу этого не полностью отвечает их чаяниям. Таким образом, латиноамериканцы стоят, как и прежде, перед дилеммой в определении функций государства: государство — «ночной сторож» с весьма ограниченными возможностями вмешательства в функционирование экономической системы или государство — Левиафан, поглощающий целиком и полностью политическую и экономическую жизнь, подминая ее под себя. Эту дилемму, как известно, в 40—50-е гг. ХХ в. решили немецкие христианские демократы, создавшие на основе христианско-социальных и гуманистических принципов теорию социального рыночного хозяйства, нацеленную на успешное развитие рыночного хозяйства и решение социальных проблем.


К следующей главе

Примечания:

1 Папини Р. Интернационал христианской демократии. С. 17.

2 Sturzo L. The Philosophic Background of Christian Democracy // Review of Politics. 1947, January.

3 Лисовский Ю., Любин В. Политическая культура Италии. М., 1996. С. 29.

4 Амплеева А.А. Христианско-демократическое движение в Западной Европе и России. С. 66.

5 С тех пор и до сего дня в ХДС существуют два основных течения, или крыла, — христианско-социальное (идеалистическое) и консервативно-либеральное (прагматическое). Причем их влияние и внутрипартийное соотношение подвержено изменениям. Если в первые послевоенные годы христианские социалисты обладали немалым весом, то теперь явно преобладает консервативно-либеральное крыло.
Особенно оно усилилось в 80-е гг., когда ХДС вернулся к власти под лозунгом «неоконсервативного поворота», означавшего возрождение традиционных устоев, нравственное оздоровление, укрепление базовых элементов социальной структуры — семьи, церкви, государства, отношений собственности. Однако влияния христианско-социального крыла оказалось достаточно, чтобы «неоконсервативный поворот» получился в ФРГ не столь ярко выраженным, как в некоторых других экономически развитых странах. В концепцию немецкого неоконсерватизма были включены ориентиры послевоенной христианской демократии: свобода индивида, конкурентная основа экономической деятельности, защищенность человека от экономического и политического насилия в сочетании с существованием сильного государства. Сегодня расхождения между этими течениями пролегают по вопросу о слове «христианский» в названии ХДС.
Если христианские социалисты признают возможность существования «христианской» партии и христианской политики в виду необходимости противостояния коммунизму и социализму, материализму и секуляризму, то консервативно-либеральное крыло не прочь отказаться от этого слова в связи с существенным уменьшением роли и значения религии в немецком обществе.

6 Grundsatzprogramm der CDU Deutschlands: Freiheit in Verantwortung. 5. Parteitag, 21. — 23. Februar 1994, Hamburg // www.cdu.de

7 С социал-демократами христианским демократам хотя и не по пути, но временное участие вместе с ними в правительственной коалиции допускается. Эту позицию четко сформулировал в свое время Л. Эрхард: «Мы не можем позволить социал-демократам увлечь себя тем, чтобы в стремлении к совершенствованию общественного строя, достойного человека и примиряющего людей друг с другом, пойти по их собственному пути, т.е. видеть спасение лишь в материальных и коллективистских решениях» (Эрхард Л. Уроки истории / Полвека размышлений. Речи и статьи. С. 460).

8 Амплеева А.А. ХДС и СДПГ в партийно-политической системе ФРГ // Политические партии Европы: Стратегия и тактика в период между выборами. М., 1999. С. 87-88.

9 Штраус Ф.6Й. Политическая философия ХСС. Интервью // Вопросы философии. 1988, №10. С. 113-114.
10 Программные принципы Христианско-Социального Союза в Баварии. С.16.

11 От Италии в ЕНП-ЕД входит несколько партий: «Вперед, Италия!», Объединение христианских демократов, Христианско-демократический центр и др.

12 Фрей Монтальва Э. Миссия социал-христианства в Чили / Будущее Чили внушает мне надежду. Избранные произведения. С. 85, 82.

13 Valdes G. Hay una alternativa — Chile — America. Roma, 1983. №86-87. P. 65.

14 Своему названию пакт обязан резиденции Р.Кальдеры «Пунто-Фихо», в которой состоялась церемония его подписания.

15 Движение «Проект Венесуэла» было создано в качестве «запасной площадки». Его костяк составили представители КОПЕИ, сгруппировавшиеся вокруг Э. Саласа Ромера.

16 Майданик К.Л. Латинская Америка на стыке веков: «ситуация безальтернативности»? // Латинская Америка. 2001, №12. С. 8-9