Международное христианско-демократическое движение. Теория и практика

К предыдущей главе: Социальное рыночное хозяйство (часть 1)

Причины широкомасштабного осуществления теории социального рыночного хозяйства в послевоенной Западной Германии заключаются в тех политических, социальных, экономических и культурных условиях, которые существовали тогда: в восточной части Германии возникла ГДР; германский монополистический капитал, приведший к власти фашизм и ввергший немецкий народ в две мировые войны, глубоко скомпрометировал себя; в результате Второй мировой войны была серьезно подорвана экономическая мощь Германии; имела место послевоенная зависимость Западной Германии от США, Англии и Франции; в результате войны Германия потеряла свои внешние рынки и капиталовложения за рубежом; чувство вины, покаяние перед другими народами за содеянное в годы Второй мировой войны стало основой для освобождения от фашизма и принятия христианско-демократической идеологии.

В этих исторических условиях социально-экономическую теорию капитализма необходимо было дополнить «социально-философской теорией, определяющей те рамки, в которых капитализм может реализовать свои преимущества как метод координации, теорией социального происхождения и нормативного обоснования предпочтений (социальная психология и этика), теорией социальных институтов, образующих рамки рыночной экономики (семья, церковь, религиозные общины, государство), теорией политической компенсации провалов (несовершенства — М.С.) капитализма (провалы рынка, границы субъективизма, учет существенных жизненных интересов)» [1]. Иначе говоря, послевоенный кризис, отсутствие в западно-европейских странах альтернативы коммунистической идеологии, укрепление позиций СССР — все это способствовало популяризации и возрастанию роли христианско-демократического движения в Германии, Италии и ряде других стран.

Отправным пунктом ордолибералов того времени был анализ экономического строя, существовавшего и существующего только в трех возможных формах:

1. натурального хозяйства,


2. рыночного хозяйства


3. централизованно управляемого хозяйства [2].

Оставляя в стороне натуральное хозяйство, они выделяют две крайние модели: чисто рыночное и чисто централизованно управляемое хозяйства. Все реальные экономические системы, по их мнению, располагаются между ними:

либеральное рыночное — социальное рыночное — социалистическое рыночное — централизованно управляемое умеренное — централизованно управляемое строгое.

«Чистые виды» хозяйства выступают, таким образом, в качестве методологического базиса для теоретического анализа реального хозяйства. Критерием для такого выделения «чистых видов» являются вопросы: «Кто координирует хозяйственную деятельность?», «Направляет центральный орган повседневный экономический процесс или множество отдельных людей принимает собственные решения?», т.е. речь идет о формах управления экономикой, наличии или отсутствии меновых отношений вне зависимости от конкретно-исторического способа производства и отношений собственности. Ордолибералы исходят из того, что в ходе исторического развития изменяются только формы этих «чистых видов». Так, например, капитализм они справедливо считают извращенной формой рыночного хозяйства, формой, которую оно приняло в XVII и последующих веках. При этом, по их мнению, нельзя считать, что вполне соответствующий человеческой природе принцип рыночного хозяйства несет ответственность за те социально-политические последствия, которые являются результатом существования капитализма. Крах этой исторической формы капитализма был порожден, согласно В. Ойкену, следующими причинами:

1. продавец и покупатель постоянно пытаются, где это только возможно, избежать конкуренции и захватить или утвердить для себя монопольные позиции;


2. как только это стремление приносит успех и на рынке возникают монополии или частичные монополии (олигополии), направляющее действие механизма цен оказывается неудовлетворительным;


3. вследствие несовершенства денежных систем оказалось невозможным регулирование экономического процесса;


4. не было выработано эффективное решение проблемы распределения доходов, а способ ее решения встречал сопротивление со стороны широких кругов общества. Капитализм, как утверждал В. Рёпке, настоящим рыночным хозяйством никогда не был. Вследствие политики laissez faire (дословно: «предоставьте вещам идти своим ходом») [3] капитализм привел к резкому извращению принципа рыночного хозяйства, особенно в последние десятилетия, когда появились монополии, и потерял способность к автоматическому саморегулированию.

Отвергнув «исторический капитализм», ордолибералы провозгласили своим идеалом социальное рыночное хозяйство, которое является, по их мнению, не капитализмом, но и не социализмом, а «третьим путем» развития общества. По сути, они выдвинули теорию социального рыночного хозяйства как альтернативу не только центрально управляемой государственной экономике, но также и чистому капитализму laissez-faire. «Мы совершенно едины с коллективистами и социалистами всех оттенков в отвержении капитализма... Затем наши дороги расходятся», — писал В.Рёпке. В чем, на наш взгляд, сущность «третьего пути», или «экономического гуманизма»?

Главной основой и необходимым условием экономического порядка нового общества ордолибералы объявляют социальное рыночное хозяйство, которое означает свободу рынка, свободные цены и эластичные издержки, т.е. точную противоположность монополии и концентрации. Весьма примечательно об этом писал В.Ойкен: «Результатом критики “laissez faire” и центрального планирования было следующее: неверно, что для человечества существует неизбежность чрезвычайно опасной политики центрального планирования. Напротив, существует возможность воспрепятствовать развитию монополизма, концентрации в промышленности и т.д. посредством самой экономической политики» [4].

В связи с этим ордолибералы отбросили следующие положения классического либерализма, усматривая в нем недостатки прежнего свободного рыночного хозяйства:

1. деятельность в общеэкономических интересах не осуществляется, если она не приносит прибыль;


2. неравновесие сил ведет к господству частной власти;


3. рынки не соответствуют предпосылкам полной конкуренции;


4. угроза существованию неимущих социальных групп.

Являясь приверженцами экономического порядка, основанного на свободе, ордолибералы устраняют его недостатки путем ограничения частной собственности [5], взятия государством на себя задач, лежащих в русле общих интересов; ограничения индивидуальной свободы в случае, если она препятствует реализации высших социальных целей; вмешательства государства в рыночные споры, использования рынка как инструмента уравнивания (уравновешивания); защиты государством обделенных групп населения через финансовую систему, тарификацию и т.д.; идеологизации экономической системы не в методах, а в целях. Одновременно они заимствовали некоторые идеи кейнсианства [6], методологические идеи австрийской школы (К.Менгер) и «новой исторической школы» в политической экономии (Г.Шмоллер) и диалектику марксистской и постмарксистской теорий.

К следующей главе: Социальное рыночное хозяйство (часть 3)

Примечания:

1. Козловски П. Социальное рыночное хозяйство: социальное уравновешивание капитализма и всеобщность экономического порядка (о концепции Альфреда Мюллера-Армака) // Социальное рыночное хозяйство. Теория и этика экономического порядка в России и Германии. С. 96—97.

2. В.Ойкен, в отличие от других ордолибералов, сводит все многообразие хозяйственной организации, исходя из нравственного принципа рациональности, к двум «чистым видам» (идеальным типам): рыночной и централизованно управляемой. Он сконструировал эти типы для того, чтобы лучше выяснить преимущества и недостатки различных экономических порядков.
Этот метод затем стал активно использоваться его последователями. «В соответствии с таким подходом социалистическая экономика (наряду с хозяйственными системами фараонов, средневековыми феодальными поместьями, экономикой фашистской Германии) трактуется как разновидность центрально-управляемого хозяйства, которое, в отличие от рыночного, распределяет ресурсы не через рынок с присущим ему механизмом свободных цен, а путем приказов предприятиям о производстве, отдаваемых им из центра.
Здесь хозяйство выступает в виде “абсолютной командной экономики”, где государство регламентирует до мельчайших деталей деятельность предприятий и исключает действие рыночного механизма» (Корочкин М.В. Западно-германский неолиберализм (социальное рыночное хозяйство) // Экономика: консультации для студентов и аспирантов. М., 1999. С. 20). Действительно, на наш взгляд, в идее «тотальной мобилизации» и «трудового государства» большевизм и национал-социализм сходятся: обе идеологии полагают себя силами, преодолевающими «анархию» и «медлительность» рыночного хозяйства, которое трактовалось ими как устаревшее и несовременное, и обе сталкиваются с одной и той же для них неразрешимой проблемой — монополией. Различие между ними весьма точно сформулировал Ф. фон Хайек, определивший границу выбора «между системой, при которой решать, кому что причитается, будут несколько человек, и системой, при которой это зависит, хотя бы отчасти, от способностей и предприимчивости самого человека, а отчасти — от непредсказуемых обстоятельств».

3. Данная политика основывается на убеждении, что при ее проведении сама по себе возникает конкуренция и что посредством конкуренции рационально распределяются рабочая сила и потоки товаров, а потребности оптимально удовлетворяются.

4. W. Unser Zeitalter der Misserfolge. Tübingen, 1951. S. 69.

5. Поскольку в Ветхом Завете неуклонно проводится основная мысль: «Оставь то, что имеешь, освободись от своих пут: будь!», т.е. обрати свой взор на Бога, совершенствуй свою душу, а не копи на земле богатства, а Новый Завет продолжает развивать идеи протеста против собственнической структуры существования, дадим пояснения в отношении частной собственности в теории социального рыночного хозяйства. Обратимся к Новому Завету, в котором утверждается, что люди должны избавиться от алчности и жажды наживы и освободиться от стремления к обладанию. Причем это эти ческое требование применимо и к отношениям между людьми, и к отношению человека к вещам. Решительный отказ от собственных прав (Мф. 5:39—42; Лк. 6:29—30) и заповедь «любите врагов ваших» (Мф. 5:44; Лк. 6:27) подчеркивают бескорыстную заботу о других людях и отказ от всякого эгоизма.
Об этом говорится и в искушениях Христа дьяволом. «В этом рассказе осуждаются жажда вещей, стремление к власти и другие проявления принципа обладания. В ответ на первое искушение — превратить камни в хлебы (символическое выражение жажды материальных ценностей) — Иисус отвечает: “Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих” (Мф. 4:4). Потом Сатана искушает Иисуса обещанием дать ему полную власть над природой (путем нарушения законов тяготения) и, наконец, обещает ему неограниченную власть, право владения всеми царствами на земле, но и это Иисус отвергает (Мф. 6:5—10; Лк. 6:5—12)» (Фромм Э. Иметь или быть? М., 1986. С. 83).
Аналогичную позицию занимают и Отцы Церкви, согласно которым частная собственность и эгоистическое использование любой собственности безнравственны. Она может быть оправдана, как правильно считал Фома Аквинский, лишь постольку, поскольку, в отличие от других форм собственности, наилучшим образом служит целям удовлетворения благосостояния греховных по природе людей.

6. Несмотря на некоторые сходства, между ордолибералами и кейнсианцами существуют значительные различия: 1) кейнсианцы стремятся сохранить капитализм, ордолибералы — преодолеть его; 2) в отвержении принципа «laissez faire» ордолибералы хотя и солидаризируются с кейнсианцами, выступая за активное вмешательство государства в экономику, но трактуют вмешательство по-другому: социальное рыночное хозяйство направлено против непосредственного вмешательства государства в хозяйственную деятельность предприятий; 3) ордолибералы не разделяют идею всеобщей занятости, решительно выступают против политики инфляции.