Международное христианско-демократическое движение. Теория и практика

К предыдущей главе

Для решения экономических и социальных проблем и успешного ведения хозяйственной деятельности на основе христианско-социальных и гуманистических принципов христианские демократы в 40—50-х гг. ХХ в. создали теорию социального рыночного хозяйства [1]. Эта экономическо-философская теория (философия свободы и порядка) была разработана двумя школами, пришедшими на смену старым экономическим либералам (А.Смиту, Д. Рикардо и др.): «Фрайбургской школой» (ордолибералами [2] во главе с В. Ойкеном и Ф. Бёмом и сторонниками социальной рыночной экономики, среди которых самым влиятельным был А. Мюллер-Армак [3]. Как отмечает Х. Ватрин, несмотря на определенные различия, обе эти «школы были согласны в том, что свободное общество не может обосновываться при помощи аргументов экономической эффективности, но его центральная идея, личная свобода является ценностью per se (сама по себе). Поэтому социальная рыночная экономика рассматривалась в первую очередь… как программа, сформулированная в гораздо более широком контексте либеральной философии и говорящая о том, как сформировать политический и экономический порядок, культуру, прессу, высшее образование и науку… эти две группы вынуждены были бороться с социализмом-коллективизмом, с одной стороны, и с прежней концепцией свободного общества — с другой» [4].

В философской и научной литературе их чаще всего относят к многочисленной группе неолибералов. На самом деле, теория социального рыночного хозяйства, в отличие от неолиберализма, с одной стороны, опирается на фундамент христианских социальных ценностей, не укрепляя и не замещая их, а с другой — имеет относительную независимость от них (последнее положение обусловлено тем, что западное общество является плюралистическим). С нашей точки зрения, относить теорию социального рыночного хозяйства к неолиберализму неправомерно, так как в таком случае затушевываются принципиальные различия между ордолибералами и неолибералами. Вот что об этом писал Мюллер-Армак: «Социальное рыночное хозяйство нельзя рассматривать как разновидность неолиберализма, хотя в некоторой степени это оправдано. Сходство с неолиберализмом нет необходимости отрицать; мы обязаны ему многими важными идеями, но, в то время как неолиберализм рассматривает механизм конкуренции как единственный принцип организации, концепция социального рыночного хозяйства выросла из других корней. Эти корни — в динамической теории и в философской антропологии, возникших в двадцатых годах (ХХ века. — М.С.) под влиянием иного взгляда на государство и развития концепции образа жизни, в значительной степени отвергавшейся неолиберализмом» [5].

Хотя социальное рыночное хозяйство, или так называемый «рейнский капитализм» [6], получило свое распространение в ряде западноевропейских стран (в Швейцарии, Бельгии, Голландии и некоторых других странах), с полным правом мы можем относить его только к Германии. Именно в Федеративной Республике Германии в 1949 г., т.е. в самом начале послевоенных реформ, западногерманское правительство во главе с К. Аденауэром превратило теорию социального рыночного хозяйства в официальную доктрину. Целью этих реформ, вошедших в историю под названием «немецкое чудо», было создание общества, в котором не будет обездоленных. Впоследствии она стала моделью для многих других экономических «чудес» ХХ вв. — испанского, шведского, тайваньского, китайского и др.



К следующей главе: Социальное рыночное хозяйство (ч.2)

Примечания:

1. «Римско-Католическая Церковь приняла концепцию социального рыночного хозяйства, не называя по имени, в энциклике «Центесимус Аннус» от 1 мая 1991 г. То, что Иоанн Павел II говорит в этой энциклике в отношении роли рынка, прибыли предпринимателя и государства, — пишет М.Спикер, — соответствует концепции социального рыночного хозяйства. Евангелическая Церковь в Германии точно так же поддержала концепцию социального рыночного хозяйства в сентябре 1991 г. как справедливую по отношению к человеку» (Спикер М. Христианство и свободное конституционное государство // Вопросы философии. 2001, №4. С. 45).

2. Название «ордолиберализм» происходит от наименования ежегодника «ORDO. Jahrbuch für die Ordnung von Wirtschaft und Gesellschaft», издаваемого в Германии с 1948 г. Само слово «ордо» является понятием, символизирующим «естественный строй… свободного рыночного хозяйства».

3. У социального рыночного хозяйства много «отцов», но при этом никто не оспаривает, что главная роль в экономическом его осуществлении принадлежит Л.Эрхарду, а в концептуальном развитии — А.Мюллеру-Армаку. Именно последнему принадлежит выдвинутый в 1946 г. термин «социальное рыночное хозяйство». «Социальное рыночное хозяйство, — писал он, — это не само себе предоставленное либеральное рыночное хозяйство, но сознательно направляемое, а именно: социально направляемое рыночное хозяйство» (Müller&Armack A. Wirtschaftslenkung und Markwirtschaft. Hamburg, 1948. S. 88).

4. Ватрин Х. Социальная рыночная экономика — основные идеи и их влияние на экономическую политику Германии // Социальное рыночное хозяйство. Теория и этика экономического порядка в России и Германии. С. 22.

5. Мюллер-Армак А. Принципы социального рыночного хозяйства // Социальное рыночное хозяйство. Теория и этика экономического порядка в России и Германии. С. 265.

6. О «рейнском капитализме» писал, например, М.Альбер в своей книге «Капитализм против капитализма». В ней он выдвинул тезис о качественном различии между «рейнским» (континентально-европейским) и «англо-саксонским» типами постиндустриального общества. По мнению Альбера, им присущи не только разные экономические доктрины, но и поведенческие мотивы хозяйственной деятельности. Так, если «рейнский» предприниматель мыслит категориями долгосрочной производственно-инвестиционной стратегии при опоре на регулирующую роль государства, то англо-саксонский исходит, прежде всего, из задачи немедленного получения наибольшей финансовой отдачи благодаря свободной игре частных экономических агентов. «Рейнский капитализм» свойственен старым цивилизациям, способным использовать фактор времени в длительной перспективе, тогда как «англо-саксонский» — сравнительно новым, для которых время, по известному американскому выражению, — это, прежде всего, деньги. Поэтому первый больше восприимчив к императивам структурной политики и социальным требованиям, тогда как второй более гибко реагирует на колебания конъюнктуры финансовых рынков, значение которых в условиях глобализации мировой экономики значительно возрастает.