Итог масштабного празднования десятилетия «кассетного скандала» можно подвести одним емким заключением: вся украинская политика построена на случайных фактах, из которых каждый пытается извлечь собственную выгоду.

Еще в советское время люди, которые попадали служить в Вооруженные Силы или достопочтенный Комитет государственной безопасности впечатлялись тому беспорядку и бюрократии, которые царили внутри этих структур по сравнению с пристойным внешним образом и нарочито-показательными возможностями. Когда опускались все нелицеприятные выражения, оставалась фраза: «Статус и реальные возможности этих структур весьма преувеличены», - иногда доходившая до непосвященного внешнего наблюдателя. Как впоследствии оказалось, эта двойственность была практически ничто по сравнению с имитацией государственных структур в период независимой Украины.

Накануне личного ухода в политическое небытие участники «кассетного скандала» неожиданно разоткровенничались, и выяснилась следующая неприглядная картина событий:

В 1998 году маленький служака – будущий «майор Мельниченко» – вместе со всеми «силовыми структурами молодой независимой державы» ощутил явную моральную и материальную безысходность происходящего. Ощущал даже подлость, когда сравнивал поведение некоторых «статусных» посетителей администрации президента со скромными медицинскими потребностями собственной сестры.

В это же время скромный человек технического склада ума и советской закалки – Леонид Кучма - вынужденно попал на должность президента формально существующей страны и все еще надеялся, что через восемь лет независимости в людях сохранились остатки моральных убеждений, гордости и чести. Поэтому не отягощал разваливающийся бюджет страны покупкой бронированных лимузинов и защищенных от прослушивания комнат для переговоров. Даже штат личной охраны укомплектовывал «по мере возможностей».

Маленькое лирическое отступление: стоит учесть, что по своему статусу охранник президента за счет разнообразных надбавок (за «секретность» и «особые условия службы») получал на тот момент все же существенно больше, чем аналогичный офицер в штате «боеготовной украинской армии». По этой аналогии можно себе представить сравнительную картину многолетнего «реформирования вооруженных сил» и их текущего состояния.

Теперь возвращаемся к истории собственно «кассетного скандала». Первоначально Николая Мельниченко впечатлил не столько стиль работы украинской власти и «противозаконные методы» (как он вещал впоследствии), сколько поразительное расхождение между внешним декларативным состоянием дел и реальной безалаберностью, сопряженной с воровством. Кого из нас не заставляло задуматься о своей судьбе то же самое в лихие 90-е годы? Всенародная попытка воспользоваться «тем, что под рукою» привела к первой несмелой попытке записи переговоров в кабинете президента. «Запись сделана на обычный аналоговый диктофон (носитель – пленка или проволока)» - так выглядит заключение экспертизы для некоторых «стартовых» записей. Все это косвенно подтверждает полнейшее отсутствие «руки Москвы или Вашингтона», поскольку эти структуры к тому времени уже лет десять как не подвергали своих сотрудников риску провала из-за использования столь древней аппаратуры. Однако в украинской практике все получается. Пользуясь бесконтрольным доступом в кабинет Кучмы, Мельниченко ставит записи на поток и сколачивает «бригаду шабашников» по их обработке – приглашает «в долю» своих «товарищей по службе» Владимира Савченко и Александра Евко. По установленной процедуре после работы майор Мельниченко встречается на Арсенальной площади с Евко, которому передает записи, а тот отвозит их на Троещину в обычную малометражную квартиру, где Савченко живет со своим отцом. Последний переносит записи на компьютер и частично расшифровывает. Сам Мельниченко на тот момент компьютером пользоваться не умеет.

Первым удачным моментом для выгодной реализации «компромата» становятся президентские выборы 1999 года. Расчет делается на «великого оппозиционного деятеля» – Евгения Марчука. Предполагается, что он составит достойную и непримиримую конкуренцию Леониду Кучме, а потому будет заинтересован в «компромате». Марчук действительно поддерживает «дружескую информационную помощь майора» тысячей долларов США, а взамен получает информацию о разговоре президента Леонида Кучмы с тогдашним председателем Центризбиркома Михаилом Рябцом по процедуре возможного снятия Марчука с предвыборной дистанции. Информация удачно используется, но не в том направлении: в личном разговоре с президентом Евгений Марчук принимает предложение «подружиться с властью». Мельниченко остается пояснять свою активность «желанием зафиксировать приказ Кучмы об организации покушения на кандидата в президенты Наталью Витренко». Подтверждений в форме аудиозаписей не приведено.

Интересно, что в момент перехода во власть Марчук не спешит доложить о нарушении Мельниченко присяги и утечке информации в высших эшелонах управления. Более того, после провала ставки на Марчука, материалы записей последовательно предлагаются майором еще более «убежденным оппозиционерам»: Юлии Тимошенко, Александру Турчинову, Игорю Бакаю, Петру Симоненко, Александру Морозу. Однако все они, совершившие нескольких хождений во власть и обратно, предпочитают молчать о «государственной измене», поскольку представить себе не могут, что «бригада шабашников» Мельниченко работает на свой страх и риск. Опасаются тайного всемогущего «руководства проектом» - мало ли какие расклады могут еще сложиться в политике.
Наконец, после убийства Гонгадзе Александр Мороз 28 ноября 2000 года решается опубликовать фрагменты записей. На пресс-конференции заодно рождаются новые «популярные социалисты» Юрий Луценко и Николай Рудьковский. Николай Рудьковский «находит фирму», где записи очищают от шумов, а Юрий Луценко – «умеет хорошо писать» и обнародует расшифровки в своем интернет-издании «Грани».

Это сейчас, накануне ухода в политическое небытие Александр Мороз склонен рассказывать, что «зла на Кучму не держу, и нас в скором времени рассудит суд Божий». К нему неожиданно приходит прозрение: «Причиной убийства Георгия Гонгадзе скорее стала обычная бытовая история. Но вместо того, что бы ее расследовать, все вдруг начали изучать какую-то сказку о провокации спецслужб против страны и президента». Хотя в течение предыдущих десяти лет с его уст не сходит лозунг о «преступной власти», который всемерно используется в борьбе против своих оппонентов: сначала против Леонида Кучмы, а когда тот удаляется на покой, против Владимира Литвина.

Леонид Кучма по поводу «кассетного скандала» делает единственный правильный вывод: «были времена сложнее, но подлее не было» (памятная фраза на саммите СНГ в Минске, сразу по прошествии событий). Однако внешне почему-то продолжает вещать про «розбудову держави», и «очередной этап суспільних перетворень». Хотя для себя делает вывод, что справедливости в этой жизни уже нет, а опереться не на кого. Все продадут за 30 серебренников. Остатки порядочности и ответственности начинает искать в среде олигархов (нечто сродни «понятиям» воровской сходки). Начинается новый этап: «будущее Украины – в крупной промышленности».

Стратегическая ошибка президента. Но не в выборе олигархического пути развития. Ошибка в том, что правда о состоянии государственных структур не была изложена народу. Если бы восприятие «незалежної України» стало адекватно происходящему, не сложилось бы радужных надежд «майдана» на «справедливую революцию миллионеров против миллиардеров». Воистину говорят: «Предупрежден - значит вооружен». Но Леонид Данилович Кучма не потрудился изложить понурые откровения о тех «кассетных» событиях даже по истечении срока давности.

Зато Игорь Бакай в 2003 году потрудился заплатить майору за то, чтобы не увидели свет «ненужные фрагменты записей». И они действительно не опубликованы. Со ссылкой на офицерскую честь, которая «не позволяет раскрывать государственные секреты». А диссидент Борис Абрамович Березовский все надеется на этом основании поймать «руку ФСБ» в наивной украинской «демократии».

Общий вывод всех причастных к «кассетному скандалу» накануне десятилетнего юбилея можно сформулировать следующим образом: «Не ищите в прослушивании Президента чужих следов: ни американского, ни российского, ни европейского. Все это доморощенные… заготовки». Коротко и ясно. Не хватает только выводов на будущее. И для этих выводов десятилетие не прошло даром.

Мы возвращаемся к линии Кучмы «будущее Украины – в крупной промышленности, а олигархи – отцы нации» не потому, что это масонский заговор. Просто государственной власти не на кого больше опереться. Все остальные продадут за 30 серебренников, а эти, можно надеяться, чуть погодя - и подороже.

Сергей Бочкарев