Доллары и юани в руках населения долгое время были жизненно важны для северокорейской экономики. Теперь иностранная валюта внутри страны - потенциальная угроза правлению Кима



Перебежчики из КНДР в Южную Корею рассказывают, что попытка прекратить использование долларов США и китайских юаней, скорее всего, вызовет хаос - анализирует ситуацию издание The Diplomat, специализирующееся на ситуации в Тихоокенаском регионе.

Перед бегством из Северной Кореи в 2014 году Чон Джэ Хён хранил доллары США в качестве средства сбережения и использовал китайские юани для повседневных покупок на рынках, в ресторанах и других местах. Он использовал местную валюту «воны», только изредка.

«Было не так много мест, где можно было бы использовать воны, и мы на самом деле мало верили в нашу валюту», — сказал Чон во время недавнего интервью в Сеуле. «Даже качество северокорейских банкнот было ужасным - они часто рвались, когда мы клали их в карманы».

Северная Корея была вынуждена долго терпеть широкое использование населением более стабильных иностранных валют, таких как доллары США и китайские юани. Денежная реформа в 2009 году и неумелая переоценка корейской воны спровоцировала безудержную инфляцию и общественные волнения.

Переход к использованию долларов и юаней произошел на фоне экономических потрясений и голода в 1990-х годах, которые разрушили государственную систему нормирования, что привело к появлению рынков капиталистического типа.

Ревальвация воны в 2009 г. привела к еще более широкому использованию иностранной валюты. Понимая, что местная валюта ненадежна, многие начали хранить свои сбережения в долларах и юанях.

Чтобы попытаться восстановить контроль над денежной массой и валютными курсами, власти в ходе денежной реформы, ограничили количество старых банкнот, которые граждане могли обменять на новые купюры. Для многих корейцев это стало трагедией, уничтожившей большую часть сбережений их семей.

Чон, бывший чиновник из северного северокорейского города Хесан, в 2009 году имел у себя дома две коробки банкнот с северокорейскими вонами на общую сумму 2 миллиона вон, примерно столько же будет стоить покупка 60-80 контрабандных подержанных японских телевизоров. Большая часть этих денег обесценилась, т.к. власти разрешали жителям обменивать только до 200 000 вон (около 60-70 долларов в то время) на семью в старых купюрах на новые деньги.

«Все мои деньги пропали. Я был очень расстроен и смущен, но ничего не мог сделать в знак протеста», — сказал Чон. «Я видел, как многие люди плакали, и слышал, как другие бежали в Южную Корею».

Тогда же, китайский юань стал наиболее используемой и предпочтительной валютой для сбережений в районах, расположенных вблизи северной границы с Китаем. По данным опросов перебежчиков из КНДР на Юг, доллар стал самой сберегающей валютой и второй по использованию после воны валютой в южных регионах.

Чон сказал, что использовал юани, чтобы покупать одежду, рис и другие предметы первой необходимости, питаться вне дома или давать взятки боссам. Большая часть его сбережений хранилась в юанях и долларовых купюрах. Он оставил небольшую сумму в северокорейских вонах на такие случаи, как пожертвование денег на кампании в деревнях для поддержки воинских частей.

Однако, теперь у Пхеньяна серьезные проблемы. «Долларизация» помогла Пхеньяну снизить инфляцию и стабилизировать обменные курсы, позволив лидеру Ким Чен Ыну прочно удерживать власть. Но сейчас долларизация представляет угрозу для Кима, поскольку она подорвала его Государственный контроль над денежной массой и монетарной политикой.

Существует два курса обмена воны — искусственно завышенный, установленный правительством, и другой, установленный рынком, который, по мнению экспертов, более четко отражает реальную экономическую ситуацию в стране.

Курс северокорейской воны пережил радикальные колебания из-за COVID-19.

Вона стабилизировалась на уровне около 8000 за доллар с 2012 по 2013 год, но внезапно резко укрепился в 2020 году, когда Северная Корея закрыла свои границы для защиты от COVID-19. По данным групп мониторинга Северной Кореи, в конце 2020 года вон торговался на улице по цене около 6700-7000 за доллар; 4600-7200 в 2021 году; и 5 200–7 500 в первой половине 2022 года. Позже, в 2022 году, он снова упал примерно до 8 000 вон за доллар.

Из-за закрытия границ, стоимость воны резко возросла во время пандемии, вероятно, из-за падения спроса на доллары и юани из-за прекращения доставки товаров из-за границы.

Такой контроль, по-видимому, осуществлялся непоследовательно, хотя отсутствие информации со скрытного Севера делает практически невозможным получение четких деталей.

Изоляция от пандемии сильно ударила по экономике Севера, но все же дала Киму возможность укрепить контроль, ограничив рыночную деятельность и ограничив влияние капиталистической, демократической Южной Кореи. Наблюдатели говорят, что теперь Ким пытается отказаться от использования доллара и юаня, чтобы усилить свою власть.

Неясно, что будет делать Ким, поскольку запрет на использование долларов и юаней может иметь неприятные последствия, просто запутав и разозлив общественность, говорят эксперты. Северокорейцы, вероятно, сопротивляются попыткам властей забрать их иностранную валюту, учитывая низкий уровень общественного доверия к экономической политике правительства, сказал Чхве Джи Ён, аналитик сеульского государственного Корейского института национального объединения.

Пэк ХО, сбежавшая из северо-восточного северокорейского города Мусан в 2018 году, сказала, что использовала юани для покупки дорогих товаров, а воны — для дешевых товаров, таких как газированные напитки, овощи и хлеб, продаваемые на рынках. По ее словам, в Мусане работает около 50 профессиональных менял.

«Использование иностранной валюты официально является незаконным, но немногие сталкивались с проблемами или были арестованы за ее использование», — сказала 47-летняя Пэк. Она попросила указать ее имя с помощью инициалов, сославшись на опасения за безопасность родственников в Северной Корее.

Чон сказал, что его родственники в Хесане сказали ему по телефону, что им не разрешено использовать иностранную валюту в 2021 году, но можно было в прошлом году. Пэк сказала, что ее сестры в Мусане в прошлом году сказали ей, что они используют юань.

Кан Ми-Джин, перебежчик, управляющий компанией, занимающейся анализом экономики Северной Кореи, сказал, что люди почти в 20 регионах Северной Кореи добровольно прекратили использование иностранной валюты в 2021 году во время кампании против «антисоциалистических элементов» из-за опасений по поводу возможного наказания. Ссылаясь на свои контакты в Северной Корее, Канг сказала, что северокорейцы также хранят иностранную валюту как безопасное убежище.

Возврат обменных курсов к допандемическому уровню, вероятно, отражает оживление спроса на иностранную валюту на фоне спекуляций о том, что Северная Корея может вскоре снять ограничения, введенные из-за COVID-19. Но многие эксперты говорят, что в обращении находится меньше иностранной валюты, и правительство, вероятно, вмешивается, чтобы контролировать обменные курсы на рынках.

«Долларизация не может быть долгосрочной государственной политикой, поскольку это похоже на отказ от суверенитета над денежно-кредитной политикой, хотя это все же верно, что она помогла экономике Севера стабилизироваться и расти в [ранние] годы правления Ким Чен Ына», — сказал Лим Су Хо, аналитик Института стратегии национальной безопасности, аналитического центра, находящегося в ведении разведывательного агентства Южной Кореи.

Сон Кван Су, аналитик сеульской компании KB Research в Сеуле, сказал, что Север, возможно, пытается удержать обменный курс в узком диапазоне около 8000 вон за доллар.

Перебежчики говорят, что попытка прекратить использование долларов и юаней, скорее всего, вызовет хаос.

«Ким Чен Ын в конечном итоге оставит «долларизацию», как это было раньше. Если он запретит использование иностранной валюты обычными гражданами, денежное обращение в стране будет нарушено», — сказал Кан. «Мои контакты в Северной Корее сказали мне, что сейчас даже трудно найти некоторые северокорейские счета».