Заметки Антигероя

К предыдущей главе: Шипучка, часть 1-я

Он заглянул в эту контору в марте. Всемирный день домработниц отгуляли накануне, отпала нужда в бессмысленных поздравления, пожеланиях, а заодно и подарках. Он считал себя истинным мужчиной, а настоящий мужик не должен унижать женщину вниманием лишь раз в году, а просто обязан ежедневно сотворять праздник любимой. Хотя бы теоретически.

Она была заревана и, напару с бухгалтершей, приканчивала второй фанфурь липкого «Амаретто».

– Вчера никто, понимаешь никто, даже не позвонил!
– А что же Мацони? Ведь потомки растленного Рима, в день кларо-цеткинского начинания, как минимум, раздают сеньорам по веточке желтой мимозы.
– Никто, понимаешь, никто!

Ладно, будет тебе праздник! Цветов, ясное дело, не жди, но энное количество Артемовского игристого, гарантирую.

На третьей шипучего красного, сопли подсохли, но началась бесконечная исповедь-баллада о трудной женской судьбе.

Пора было линять, но она алкала жалости и как оказалось кое чего еще. Вцепившись клещом, слегка подламываясь, но уверенно, тащила его вверх по улице, названной в честь буревестника революции.

Вход со двора, второй этаж дома дореволюционной постройки, нервное бряцанье ключами…

– Не включай свет идиотка! – квартира была наполнена газом. Затрещала зимняя замазка распахиваемых окон двухметровых проемов. Так и есть, на плите выкипевший чайник. Хорошее начало.

СО постепенно рассосалось и можно было осмотреться. Цена этой квартиры, через парочку лет, гарантировано перевалит «лимон». Четыре комнаты и недосягаемые потолки с первозданной лепниной. В разномастной меблировке просматривался некий стиль. Тут был и натуральный секретер «жакоб» с облезлой позолотой, ломберный столик «маркетри», китайские вазы новоделы, натюрморты под старых голландцев, кое-что из бронзы и даже расстроенный кабинетный рояль. Спальня с арабским станком-стадионом и двумя трюмо, игриво расставленных по бокам.

Жеребчик Мацони, приезжая, жил именно здесь и помещение убиралось только тогда. Сегодняшняя запущенность и слой пыли угнетали и только остатки Артемовского могли вывести из подавленного состояния. Меж тем, она резво застилала сексодром… Какой идиот назвал шампанское напитком любви? Пузыри газа рвутся наружу, веки слипаются, а тут какая-то выпившая и немолодая пытается разбудить здоровое начало.

– Мы сюда не спать пришли!

Ах сеньора экономка, где ты была двадцать лет назад, зачем эти растяжки на животе, где добыть стимуляторы без которых, наверняка, не обходится твой макаронник? Приходиться, включив резервное вспомогательное воображение, подсушивать отсыревший за вечер порох и начинать нескончаемый алкогольно-затяжной полет.

С утра пораньше, ополоснув припухшие подглазья, та уже корчит бизнесвумен торопыгу. А где же завтрак? Так дорогая не пойдет, проверим кухню. Вот это да. Кто поверит – навесные шкафчики и столешницу разделяла вертикальная желтая лента, из тех что в западных боевиках ограждают место преступления, а в данном случае припасы любовников. В её отсеке обнаружилась лишь початая пачка майского чая и несколько упаковок железнодорожного сахарку. Чулан Мацони был под завязку забит оливковыми маслами, пастами-спагетти и томатами в собственном соку. Он что, готовится к осаде или длительному дрейфу?

Заметив ревизию, она своей условной грудью кинулась на защиту стратегических припасов. Куда там амбразурному подвигу Матросова!

– Не трогать! Здесь все учтено!

Ах так, пойдем на принцип. Бухнем в кастрюлю целую пачку рожков из твердых сортов пшеницы, вскроем маслице холодного отжима и пару баночек помидоров. Есть расхотелось душа требовала куражу. А что у нас в холодильнике? Чудеса продолжались… Кусок заплесневелой мацареллы, шмот мумифицированной пиццы, завонявшиеся мидии и самое главное – откупоренная еще на Новый год, недопитая бутылка шампанского. Не «Клико» или «Периньон», а какая-то итальянская дешевка. Уровень оставшейся жидкости был помечен кислотным маркером. Каково? Дон Простоквашин оказался грандо жлобиссимо.

Демонстративно выливая забродившую шипучку в унитаз, он вдруг осознал дешевую театрализацию своих выходок. Ведь сам же, повторно, полез в эту речку, скорее болото. Довел по сути неплохую тетку до нервного срыва. Зачем осуждать мать- одиночку за природную или унаследованную от шефа скупость? Ведь у нее на руках мать старушка и дочка на выданье. Да и шляпки-булавки в стиле Елизаветы ІІ тоже стоят денег. Оставив на восполнение хозяйственной бреши несколько купюр, поспешил на воздух. Что же все-таки лучше, патологическая скаредность, но богатство или голожопая душевная широта? Этот вопрос вряд ли рассудит история.

Как ни печально, подлый Мацони вскоре заменит её на бухгалтершу. Та давно плела интриги и хоть проигрывала в изысканной элегантности, имела свои, более свежие, достоинства. А затем фотолавочка вообще прикроется и девки останутся на бобах. Ариведерче, дольче вита!

КОНЕЦ КНИГИ