Многие современные «философские истины» содержат магический смысл ровно до того момента, пока в обсуждении присутствует абстрактная сила, «которая мешает нам жить». Когда же становится очевидным, что кроме нас самих вокруг никого не существует, выясняется, что большинство правил, считавшихся ранее «божественным откровением», коренным образом противоречат порядку мирного человеческого сосуществования.


Удобный лозунг, которым восторгались со времен «перестройки»: вот искореним бюрократию застоя, инициатива забьет ключом и расцветет общество всеобщего благополучия. Но вместо него почему-то явилось общество вседозволенности, мошенничества и хамства.

Виной тому наши грамотные юристы, которые на тот момент почему-то не удосужились нас предупредить, что закон никогда не способен описать все жизненные ситуации. Поэтому даже на официальном уровне источниками права считают не только нормативные правовые акты, но и санкционированные государством обычаи, а в ряде стран - и судебные (административные) прецеденты (ранее обоснованные аналогичные решения), а любой судья «принимает решение, руководствуясь законом и собственными убеждениями", - так записано даже в нашей Конституции.

Считается, что чем больше детализация законодательства, тем труднее несправедливо осудить за отдельные правонарушения, если они подробно и правильно прописаны. Однако если вы совершаете нечто социально опасное, «отличающееся тем, что…», это еще не повод признавать вас гениальным безнаказанным злодеем. Потому что в тех случаях, когда ситуация не прописана, в действие вступают правила морали и нравственные устои. Даже более - правила общежития, терпимости, уважения, доброй воли. Ведь закон, как и мораль, объединяют нас ровно до тех пор, пока мы следуем этим общественным договоренностям. Во всех остальных случаях «лакомые пробелы» заполняет самоуправство и самосуд. Неужели мы этого хотели?


Старое американское изречение. Очень хорошо звучит и совершенно ничем не грозит в будущем. Можно даже получать моральное удовлетворение, что ты такой умный и отказался сдавать деньги на общие нужды. Проблема в том, что через некоторое время ты будешь такой не один. А еще через короткий период множество аналогичных грамотеев начнут консультировать остальное «непросвещенное большинство» о методах избегать своих обязанностей. Замечаете, в нашем обществе за подобной платной процедурой «налоговой оптимизации» закрепился даже статус весьма полезного «интеллектуального» занятия, позволяющего «каждому» обмануть «всех». Причем после того, как мы путем обналичивания и конвертации достигли абсолютного «налогового рая» в отношениях с собственным абстрактным «государством», высвободившиеся ресурсы «оптимизаторов» немедленно переключились на попрание уже вполне конкретных кредиторов, поставщиков и инвесторов. В чем проблема? Ведь принцип тот же - «любыми доступными законными способами…»

На сегодня круг замкнулся: люди не платят налоги государству, потому что ничего от него не получают, а государство не обеспечивает соответствующие социальные программы, потому что почти ничего не собирает. В результате, государство начинает изобретать собственные «подзаконные» способы налогообложения – инфляция, долговые обязательства за счет будущих поколений, отказ от выполнения социальных обязательств и т.д. и т.п. Соревноваться и дальше в изобретении «законных и подзаконных способов» - не выход. Необходимо возвращаться к старой доброй истине: налоги не собирают, а добровольно платят, будучи уверенными в том, что эти деньги пойдут на праведное дело и не будут разворованы.


Самая характерная фраза периода становления рыночной экономики: «не заглядывай в чужой огород». Действительно, «зависть – вредное чувство», но лишь сверх некоторой меры. А до этого предела она является не менее эффективной движущей силой свободного рынка, чем лень или жадность. Массовая зависть – движущая сила конкуренции. Индивидуальная зависть – стимул развития потребительского общества. Даже основоположники «социального государства» вынуждены были отметить, что коллективный (классовый) конфликт неизбежно дестабилизирует систему. Личная зависть, напротив, ее стимулирует и поддерживает.

На сегодня зависть – чувство сугубо капиталистическое и демократическое. Психологический механизм зависти основан на сравнении: я ничем не хуже его. Еще Пушкин отмечал: «Зависть – сестра соревнования, следственно из хорошого роду». Подобная «рациональная зависть» проявляется там, где общество провозглашает формальное равенство и одновременно поощряет конкуренцию. В частном случае Пушкина – «благотворная дворянская потребительская конкуренция за женскую красоту».


Подобной точки зрения обычно придерживаются ветераны периода «развитого социализма»: пусть каждый из нас живет сам по себе, а государство (город, район, улица) – само по себе, и никто не вмешивается в чужие дела. Справедливо, но лишь отчасти. Ровно до той поры, пока не начинаешь понимать, что государство, город, район, улица – это все, и никто конкретно. Когда же, наконец, сам берешься за решение проблем, удивительным образом появляется дело до того, кто и как ведет себя рядом.
В тех же США люди воспитаны так, что если ваш сосед получает 6 тыс. долларов, а ездит на "Мерседесе" за 600 тыс., то об этом сразу позвонят и сообщат. И не потому что по украинским мерками они "стукачи", а потому что они не хотят считать себя идиотами, которые платят налоги вместо кого-то.


Можно встретить и более философски-продвинутые модификации данного высказывания: «Богатство – оно от Бога, его не надо стыдиться», «Настоящий бизнес могут делать лишь несколько процентов людей», «Кто на что учился» (приземленный коммерческий вариант философского «Каждому - свое»). Иногда длительные проповеди подобного рода вынужденно заканчивается философскими выводами «Талант не пропьешь» или «Как пришло – так и ушло», но это является лишь следствием.

Истинный мотив подобной философии заключаются в том, кто и как достиг своего социального «статуса». К сожалению, большая часть сегодняшней управленческой элиты должна благодарить за свой успех случайное стечение обстоятельств: удачное воровство, доступ к материальным активам государства, монопольное положение на рынке. Отсюда – столь высокие амбиции и желание «закрепить статус» - чтобы у других не возникло желания разбираться в реальных заслугах. Ибо для большинства тех, кто достиг всего своим трудом, «опыт – это утраченные иллюзии, а не обретенная мудрость».

Сергей Бочкарев