Заметки Антигероя

К предыдущей главе: Замена



пять фиаско! И какого было лезть в троеборье из преферанса, деберца и хачапури [61]? Казалось чего лучше, прожаривайся солнышком, потягивай прохладное «Жигулевское», обозревай парад откровенного бикини. Уж этого добра на Молодежном пляже всегда навалом. Зачем потакать закадычному дружку в пожизненной игровой патологии, поддаваться сопливому нытью и выдавать «лаве» на «шпилу» из общей кассы? Особенно если результат известен заранее.

Жара в зените, мозги оплывают, тереться боками в насыщенном уриной проливе как- то не хочется. Вся удушливая июльская атмосфера насыщена неотвратимостью приключения. Пока не ясно, плохого или хорошего. Безветрие, но с противоположного берега отчетливо тянет гниль-курями, а с террасы «Млына» доносится кавказский клекот:

– Ченэ соцхали! Ти мой звездочка! Випем за всэх хароших людей!

До заката далеко, но приятель уже проигрался в пух и привычно царапает расписку. Как не поверить в долг популярнейшему у катал лошаре, столь самоуверенному в своих игровых статях, пожизненно разгадывающему тайный ход карты. С горя ему, естественно, хочется выпить.

– Ладно, не плачь, на блатную жизнь осталось два червонца!
– А может на них отыграться?
– Это, мой друг, к психиатру!

Сумма на вечерний шпацирен расписывается с бухгалтерской скрупулезностью. Пятерка – за стол халдею, водка – восемь рублей, парочка шницелей – трояк, а на остальное салат-шмалат, сигареты и минералка.

Интурист уже комплексно отожрал и обширный зал отдан на растерзание соотечественникам. Знакомых рож в переизбытке. Кто играет гран перрону, восседая на общепитовском полукресле с вальяжностью Рамзеса ІІ. Кто натренированно шатается между столиками, присаживается то здесь то там, хлопает рюмашку то там то здесь и бредет дальше, к известной лишь ему порочной цели. Кто корчит короля диско, извиваясь с чужими дамами в стиле Бобби Фаррела или Траволты.

Дружбан «шпилер» в их числе. Ему особо удаются приседания новомодного танчика «Птичка». Окончательно вылинявшая, с подозрительными подтеками, регбийка вылезла из мешковатых брючат с навеки сломанным зиппером, полукеды «Ля кок» давно просят каши, а клочковатая щетина явно не добавляет шарма. Какие пустяки! Подобные комплексы нам не ведомы.

Старания не напрасны. Он уже за соседним столом, обхаживает двух девиц провинциального толка, чего-то витийствует и вздымает к потолку фужер с чужим шампанским. Освоившись на этой территории, тащит знакомить и его, не одобряющего алкогольный альфонсизм.

А впрочем, веселье в разгаре, а из бутылки заказанной «Посольской» не сцедить даже пресловутых четырнадцати капель. Если бы не эти карты… Побудем вечерок в амплуа сподвижников важнейшего из искусств – кинорежиссера и сценариста во временном творческо-финансовом кризисе. В желудки друзей ухает коньячок, а в благодарные уши почитательниц кинематографа льется стеб о закулисных студийных интригах, близкой дружбе с мэтрами (Андрюшки, Никитки и пр.). С ними делятся планами на грандиозный проект, обязанный отхватить поощрительный приз в Каннах. Словом, честно отрабатывают выпиваемое.

Разинув варежки, девки внемлют медоточивым речам. Они командировочные госслужащие из города Самара, по прибытии, первым делом, бросившиеся выгуливать обновки от приволжских кутюрье. А это лучше сделать в рекомендованном (как лучший) кабаке незнакомого города. Кто мог надеяться на встречу со столь изысканными и галантными кавалерами?

С каждой опрокинутой рюмкой резкость смазывается, среднестатистические кацапочки уже кажутся наядами Матушки реки, а волжском оканье мерещится возбуждающая экзотика. А ведь это не первое рандеву с жительницами этих краев.

Те, зимние, были из Камышинской промзоны. Это где на триста алкогольно-больных мужских особей приходится десять (десять!!!) тысяч моложавых ткачих. Ох, как не рекомендуется, попавшему по служебной надобности в этом городок, вечером казать нос из гостиничного номера! Немногочисленные улицы буквально оккупированы девичьими бандами. Бражка, плодоягодное, баяно-балалаечный аккомпанемент срамным частушкам и вечный зов невыгулянной плоти. Страшно даже представить, что ожидает безумца рискнувшего проветриться.

Тогда, двух ударниц ткацко-альковых трудов, бог знает какими ветрами заметенных в Киев, удалось выставить только с помощью прикормленного участкового. Разыграв анекдотическую постановку. Снятые по запарке под чешским луна-парком, отработавшие показательную программу, они сразу попытались заякориться на блат-хате по ул. Ванды Василевской. Выжить их удалось лишь через неделю.

Участковый, с парочкой местных ханыг изображавших группу захвата, барабанил в железную (новшество тех лет) дверь.

– Немедленно открывайте, милиция! Ордер на руках! Наркопритону здесь не бывать!
– Все девки, амба! Если вас тут накроют, пойдете паровозом, в доме оружие и килограмм дури!
– Ой робяты, чаво делать-та?
– Ховайтесь, ныкайтесь, прячьтесь!
– Кудыж яво?
– А вот сюда! – и ткачих утрамбовали в ванной, под замоченными пододеяльниками и простынями с откисающими следами греха.

Состарившийся в звании капитана Кузьмич с помощниками имитировал обыск. Старательно хлопал кухонными дверцами, лазил на антресоли, неумолимо двигаясь по указанной пальцем траектории к мокрому убежищу.

– А здесь у нас что? – двумя пальцами приподнял простыню с клеймом гостиницы «Авангард». Надо было видеть эти ряшки с разъеденным порошком «Наталка», вульгарным макияжем! Хозяева в немых корчах сбежали на кухню, а Кузьмич (само воплощение силы закона) начал перепись паспортов с камышинской пропиской.

– Дядечка, мы здеся случайно, отпустите!
– Ладно, я вас тут не видел, на просушку и сборы пять минут, а с притоносодержателями будет особый разговор!

Спасибо тебе, Евсей Кузьмич, выручил. Ты никогда не был коррумпированным оборотнем, ну а небольшую мзду за спасение мы рассмотрим как спонсорскую помощь многодетной семье, чудом выживающей на капитанский оклад.

Хорошо, после кабацкой мерзости, вдохнуть ночную благодать! Сегодня вести на продолжение добрых самаритянок некуда, но и сразу отчаливать как-то неловко. Ведь они в статусе киногениев, людей благородных и благодарных.

– Хотите, покажем костел?

Сползая по серпантинному, ведущему к стадиону спуску, столкнулись с веселой компанией чернышей недомерков. Речь вроде греческая, но стать и профили со своими прародителями не имеют ничего общего.

– Привет эллинам – потомкам великих людей! Чем порадуете? Доллары по трешке не нужны (все равно денег нет), а вот бутылочку «Столичной» экспроприируем и выпьем за триста спартанцев. Зачем вам целых четыре? Еще перепьетесь господа!

Полуночная Красноармейская практически безлюдна. Изредка прошелестит пустой троллейбус, да пронесется, в своем правоохранительном нигилизме, ментовской «луноход». Им везет, на углу Димитрова в автомате газированной воды, находится уцелевший «гранчак», из горла трофейную водку было бы не осилить.

А вот и обещанная изюминка Киева (по крайней мере, самая близкая) – псевдоготика католического костела, кажется навеки одетая в строительные леса. Нравиться? Тогда через дорогу, на лавочки тихого местечка, именуемого в народе «Полицейским садиком».

Чего не отнять у жительниц Поволжья, так это умения глотать сорокоградусную. Жеманно оттопырив мизинцы и без гримас они жахают по полному стакану. «Кинодеятели» с трудом проталкивают остаток. Выручает огрызок резинки «Джусифрут».

Любитель нард и танцевальных па тащит свою пассию куда потемнее на собеседование, второй зациклившись на кинобрехе, гарантирует волжанке главную роль в грядущем блокбастере. Этот словесный понос длится до начала разведки лиловым маникюром в районе батонов-заклепок его «ливайса» модели № 501.

Эротический контакт на садовой скамейке… Романтично, но неудобно. Ладно, опустим подробности, не будем опошлять повествование. По кислой физиономии, выползшего из кустов каталы-неудачника видно, что и здесь карта не легла.

Читать дальше: Самаритянки, часть 2-я

Примечания:

61. Разновидность игры в нарды.