Заметки Антигероя

К предыдущей главе: Поезд, часть 2-я



акой весны на памяти еще не было. Сначала все шло согласно высшему инструктажу. Над уставшим от слякоти городом, раскрылся лазурный купол с пригревающим светилом, птички весело делились сокровенным, расцвели каштаны и соответственно киевские красотки, поспешно сбрасывающие скрывавшие прелести зимние хламиды.

И вдруг все поменялось за одну ночь, успевшую укрыть снегом уже устоявшуюся благодать. Если бы фотохудожники, «отщелкивающие» на Крещатике лохов, не поленились задрать в то утро свои «копфы» [73] и запечатлели не своих «Практиках» этот катаклизм, наверняка получили бы контракт с «National Geografic». Хотя вряд ли. Кураж и профпригодность не те.

Пол дня городские эстеты любовались каштановыми соцветиями в обрамлении сверкающих на солнце микро сугробов, а затем ветви не выдержали и с треском обломились на любопытствующих и припаркованный автотранспорт. А к вечеру пошел ледяной дождь.
В такую погоду нелепо ехать на «крышу» дегустировать цыпу «гриль». Это общепитовское новшество сразу пришлось по вкусу киевским асфальтовым шаркунам. Цена прожаренной тушки убиенного бройлера составляла «чирик»[74], овощей и «минерал вассера» копейки, а переизбыток вкушаемого холестерина нейтрализовал приносимый с собой выпивон.

Самыми модными точками этих лукулловых пиров считались «крыши». Их было две. На Львовской площади, над драчливым рестораном «Золотые ворота» и на террасе, примыкающей к респектабельному «Салюту». Места с офигенной пейзажной панорамой и функционированием от ранней весны до первых заморозков.

В общем, на крыше «Салюта» сегодня ловить нечего. Рядом кафешка, где властвует потертая, с остатками сексапильности и сходством с поп дивой ЧССР Еленой Вондрачковой – прожженная «нэрпа». Но там транзитно-фастфудовая обстановка, да и кебаб частенько припахивает тухлятиной. Но где же культурно пожрать?

Примерно так рассуждали неразлучные дружбаны, трое в бричке («Жигули», модель № 11) не считая… Вот именно, кудряшки Сюзанны – белокурой разбойницы породы жесткошерстный фокстерьер, невольной соучастницы творимых троицей безобразий, получившей кличку в честь заводной звезды стиля «тини рок». Ее брали на «крыши» полакомиться хрящевыми бойлерными сочленениями (кинологи, будьте спокойны, никаких трубчатых костей) и для охоты на симпатичных, еще не разъевшихся любительниц гриля.

– Ой какая собачка! Я такую в кино видела! А можно ее погладить?

Можно погладить, должно угостить, а затем составить компанию скучающим, джентльменам. Не вялым джеромовским персонажам, а напористо-брутальным героям реальной жизни, держащим в активе неистощимую торбу прибауток, приколов и примочек. Не всегда лестных для окружающих.

Компашка совсем было приуныла, как вдруг один из них, обманчиво хрупкий и обманчиво интеллигентный очкарик «отдуплился»:

– Меня же на день рождения пригласили!
– И кто?
– Да имени не помню, вчера у «Скупого» [75] кофе пила. Я ей прогнал, что тружусь засекреченным химиком, разгадываю тайны полимерных деструкций.

Это было в его стиле. То скрипичный лауреат (пальчики и впрямь музыкальные, но испещрены наколотыми паучками и перстеньками), то лучник (их никто не знал) из сборной СССР – Меня в команде называют Вильгельм Телль. Приходилось выступать и светилом гинекологии. Дошло дело до молекулярной химии. А девки то верили и «плыли». Или хотели верить?

Из членов этого порочного коллектива он выделялся сексуально-любознательной всеядностью (естественно отдавая предпочтение классным «чикам») и частенько одарял гормональной поддержкой особ, которые о качественном «пистоне» и мечтать забыли. А последнюю «сексовку» можно уровнять если не с гражданским подвигом, то деянием истинного «ходока».

Дело было как всегда в ресторане (когда же фоном послужит концертный зал консерватории какое-нибудь биеннале?), где за соседним столиком скромно кутил девичник во главе с тусующейся по центру молодухой, играющей по жизни обморочную барыньку «недаваху». Заигравшуюся до полной личной ненужности.

Наклюкавшаяся шампанского стайка пускает «бесеков» подведенными глазками и приглашает на «white dance». Разгулявшаяся «обморочная» усердствует в сводничестве:

– А подарите танец подружке, у нее сегодня праздник, знаете ли.

Издевка состоит в том, что у достаточно красивой именинницы левую руку заменяет протез. Детский костный туберкулез- паршивая штука.

Весь вечер компания поочередно танцует с ней и только с ней. «Добрые подруги», скинув шелуху жалостливой опеки, исходят на какашки. Что за дела? Нас, полноценных красавиц игнорируют, а инвалид на вершине успеха! Засвечивается последний самоутверждающий козырь:

– Ребята, поехали догуливать к нам!

Ну уж дудки, валите по домам, а именинницу проводит наш друг. Он проводил и остался. В квартире, где она жила одна, была идеальная чистота, укором всем нерадивым хозяйкам стояла ручная швейная машинка «Зингер», к чаю нашлись домашнее печенье и початая бутылка рижского бальзама. А такие мелочи как отстегнутая на ночь рука, его никогда не смущали.

Пригласившая на сегодняшнее празднование оказалась при хорошей фигуре, но неприлично элегантной. Красная шляпа в стиле кардинала Мазарини, гуцульская доха из козьей шкуры и, опять же красные, полусапожки «казачок». Вызывающую индивидуальность подчеркивало сильнейшее косоглазие. Женщин с таким «кругозором» они называли «стрелками», а этой сразу приклеили «снайпера».

Ее забрали под метро «Арсенальная», где ожидая своего химического ученого (не за горами премия старины Нобеля) успела изрядно вымокнуть.

– О, какие люди! Что за удивительный пес! Меня зовут Изольда (!!!) и мы едем…Да, да, не смущайтесь, именно в детский сад. Нас примут там по высшему разряду.
– Какое смущение, это же обмочиться и всю жизнь вспоминать!

При пересечении моста Патона к дождю присоединился мокрый снег, но под «Славутичем» все равно мельтешили фарцующие тени. И в ненастье жизнь на левом берегу бурлила. Интересно кто заехал? Кажется «бздуны» [76] Стремительно, с зажатым под мышкой «вранглером», пронесся Федя «Чапай». Наверняка подлец, вставил «дыню» [77]. «Чапаем» его нарекли прошлой осенью, когда под самый ледостав, уходя от ментовской погони, с зажатой в зубах бундесмарочной соткой, короткими саженками форсировал Русановский залив. Чем не легендарный комдив?

Сегодня друзьям было не под «Славутич», а на его тылы, где широко раскинулось детское дошкольное заведение и где трудилась музыкальным «тичером» эта красно шляпочная фря. По пожарной лестнице она вывела честную компанию (не считая собаки) прямо в спальню, где из кроваток невинных малюток были смоделированы места под развратные действия педагогического состава. Вот суки!!!

Читать дальше: Детский сад, часть 2-я

Примечания:

73. Верхняя часть туловища (идиш).
74. Десятирублевый советский номинал.
75. Бармен-алхимик из «Харькова», что был на Бессарабке.
76. «Бизнесмены» Польской Народной Республики, «гендлюющие» низкокачественным европейским ширпотребом и гребущие из наших «склепов» остатки бытовой электроники.
77. Расплатился за джинсы югославскими дензнаками, поимев от сделки 700 % чистой прибыли.